Владимир Марченко - Звёзды со вкусом красной икры

И ночной асфальт скоростных дорог

Променять на прибрежный песок.

Гр. «Техпология»

Меня мутит. Нет, серьёзно, меня просто выворачивает наизнанку. Я стою в мужском (надеюсь) туалете бара на Октябрьской и внушаю себе, что всё в порядке. Воздуха не хватает. А ощущения такие, словно вся кровь вместе с кожей отхлынула от черепа и оголила его бледно-белое основание.

Я не люблю смотреть на себя в зеркало, особенно в такие моменты. Кажется, что тогда извержение неизбежно. Однако в этом треклятом баре зеркала занимают чуть ли не всю стену и краем глаза я всё-таки вижу рукав своей полосатой рубашки и лацканы пиджачка. В зале меня ждёт Вольтер – мой сегодняшний собеседник, такой же бухой, интервью с которым сдавать завтра к обеду. От этой мысли к горлу подкатывает комок бессилия и сжатых в клубок нервов.

Здесь должен быть запасной выход. Я выруливаю из туалета и иду направо, в сторону от зала. Мимо меня проскальзывает удивлённый официант с рулькой под соусом на подносе. Чёртова профессиональная внимательность не подводит меня даже в такие минуты. Я что-то спрашиваю у него, и он кивает в сторону кухни. Миную удивлённо поджаривающих что-то приятно шипящее поваров и оказываюсь у большой двери. Я толкаю её от себя и чуть не падаю в объятия апрельской ночи. Свежий воздух разом бьёт по всем нейронам и слегка отрезвляет.

Вокруг гудит сплошная масса тусующегося народа. Блеск алкогольных даров и купленного на распродаже в Литве лака вызывает у меня лёгкую зрительную галлюцинацию. Кажется, что пространство вокруг заполнили бриллиантовые россыпи. Каждый отдельный вскрик какого-нибудь гуляки заставляет меня вздрагивать. Это из-за того, что я много работаю и очень бурно отдыхаю. Нервы от работы стали совершенно негодными. А ещё их неплохо расшатывает распитие алкоголя с малоприятными и чужими людьми, со своими людьми или просто в одиночку.

Я бреду по пешеходной улочке, проложенной между домами, якобы имеющими историческую ценность, на самом деле являющимися ужасным новоделом и оказываюсь на ярко освещённой стоянке такси. Ныряю в двери на заднее сиденье и молча показываю телефон. Вместо фоновой заставки в виде абстракции у меня стоит скриншот с домашним адресом. Произнести его вслух я просто не в силах.

Простите, вчера ночью (или сегодня утром) я был слишком опьянён весной и не представился. Я журналист-копирайтер в модном столичном интернет-журнале. В данную минуту я поднимаюсь в лифте на восьмой этаж бизнес-центра класса А++ и слушаю щебет двух девочек из отдела по подбору персонала о том, какие тупые соискатели приходят к ним на работу. Наш бизнес-центр заполнен арендаторами почти под завязку и такие разговоры здесь слышны каждый день. Иногда аналогичное можно услышать по отношению к начальству.

В редакции у нас активно работает человека три. Делает вид, что работает ещё семь. Остальные подрабатывают. Я официально оформлен на какой-то онлайн-магазин с банальным названием вроде podkupi.by и числюсь редактором-администратором сайта. Оклад – минимально допустимый в стране. Гонорары отдают в конвертах. Всё шито-крыто, все довольны тем, что обманывают ФСЗН и при этом рассчитывают не дожить до пенсии.

У входа сидит Верочка – очень ответственный секретарь по выпуску и просто секретарь редакции. Она дежурно улыбается, я дежурно прикладываю карту учёта рабочего времени. Вере около двадцати пяти и она встречается с крепким автомехаником. Каждый рабочий вечер он забирает её на линялой БМВ с собственноручно установленной аудиосистемой и антикрылом из которой постоянно грохочет «Кровосток». Так что Вера – это не вариант.

За столом уже сидит Глеб – наш новостник. Парень отличный, пить с ним одно удовольствие. Пришёл в журналистику, как и я, – не через журфак. Отучился на маркетолога, потом где-то в Интернете почитал мои статьи и понял, что хочет заниматься новостями. По крайней мере, так он мне говорит. Недавно я узнал, что аналогичную льстивую тираду он выдал нашему Иванычу, когда сидел с ним в баре внизу. Однако Иваныч божится, что в жизни не написал ни одной заметки.

Иваныч. Наш спец по рекламе. Самый старший в редакции, ему уже 38. Занимается контекстом (час в день), орёт по телефону и в электронных письмах на тех, у кого мы размещаем рекламу и лебезит с теми, кто размещает рекламу у нас. Естественно, уже разведён. Платит алименты, поэтому числится где-то на 0,25 ставки и реально работает примерно на столько же.