Евгений Алдаев - Чуть не треснуло очко!

— Я и не заметил, как ты быстро вырос, — произнёс Вадим, — вон и сервелат у тебя совсем как мой, только не стоит пока. С таким бы поиграть! Ну, ничего, это дело поправимо, сейчас мы его увеличим.

И он присел рядом с кроватью на корточки, наклонился к Антону и взял у него в рот. Антон закрыл глаза, это было новое восприятие ощущать, что Вадим проделывает с его сервелатом невообразимые штуки. Он даже не удивился, что его сервелат, лишь только оказавшись во рту Вадима, мгновенно одеревенеа и уже не умещался там. А Вадим, тем временем, вовсю сосал у Антона. Вадим то нежно касался губами шляпы Антона, то проводил по её матовой поверхности языком. То заглатывал сервелат почти целиком, то пробегал языком по верхней поверхности сервелата, начиная от основания и до самого кончика. Проникая языком в шляпное розовое отверстие с начинкой в её центре, потом перемещал язык на внутреннюю поверхность шляпы. Затем двигался дальше по коже до мешочка, где любовно обрабатывал каждое яичко в отдельности, потом заглатывал сразу оба сладких яйца, а потом вновь брался за сервелат и неистово сосал. Антон почувствовал, что скоро закончит, и вцепился одной рукой в волосы Вадима, а другой в его спину. Он вдруг подумал, а вдруг Вадим сейчас вынет его сервелат изо рта, и не станет ждать выплеска начинки; Антону почему-то очень захотелось брызнуть из шланга Вадиму в рот, и чтобы он обязательно проглотил всё его молоко. Но Вадим и не собирался поступать иначе, он принял в себя весь мощный молочный поток, и лишь после этого оставил сервелат Антона в покое. Вадим поднялся, и Антон увидел его вздыбленный предмет.

— С твоей шишки шкурка чудесно сдвигается. Кстати, как ты думаешь: мы уместимся, вдвоём, на твоей кровати? — спросил Вадим Антона.

— Давай попробуем, — не возражал Антон.

— Тогда ложись к стенке, а я устроюсь с краешка.

Антон послушно улёгся вдоль стены, а Вадим лёг рядом. Их тела соприкоснулись, причём очень тесно, вдавливаясь друг в друга. Тело Вадима было горячим, Антон подумал, что он тоже наверняка пылает огнём. Они лежали, прижавшиеся друг к другу, Антон ощущал, как учащённо бьётся его сердце. Так прошло несколько минут. Вадим повернулся на бок, лицом к Антону так, что его по-прежнему вздыбленный предмет упёрся в бедро Антона. Антон повернул голову к Вадиму и неожиданно для себя самого попросил:

— Обними меня.

Вадим прижался всем телом к Антону. Антон ответил тем же. Так они пролежали несколько мгновений, потом Вадим перевернулся на спину, увлекая за собой Антона, и Антон оказался лежащим на нём. Ощутив под своим животом вздыбленный предмет Вадима, Антона словно пронзило током, его собственный стручок начал набухать и вдавливаться в живот Вадима.

— Ты мне так живот проломишь, — засмеялся Вадим, — По-моему, твоему стручку не терпится заняться делом. Ну-ка, дай я взгляну. Антон приподнялся. Его сервелат мгновенно распрямился и замаячил над постелью.

— Я думаю, тебе будет легче войти сзади, — сказал Вадим, вставая на четвереньки на кровать и поворачивая свою дырку к Антону.

У Антона остановилось дыхание. Он с опаской покосился на вкусные булки Вадима, широко расставленные на кровати, и остановил свой взгляд на розовой дырочке между булками Вадима, куда и предстояло ему погрузить свой сервелат.

— Смелее, малыш, — подбодрил его Вадим.

Антон приставил свой сервелат к дырке Вадима и слегка надавил. Сервелат согнулся, но не проник внутрь, ни на миллиметр. Тогда Антон надавил сильнее, и сервелат сдвинулся с места. Вадим охнул, но Антон упорно продолжал толкать сервелат в дырку. Сначала в этой дырке пропала шляпа, потом в дырку просочилась половина сервелата, а потом Антон коснулся своим животом вкусных булок Вадима. Антон начал понемногу двигать бёдрами, потом стал убыстрять темп. Антон обхватил Вадима за бока и продолжил впихивать свой сервелат в его дырку. Он пользовался пассивностью Вадима долго, даже сам поразился этому, и когда, наконец, из его шланга ударила горячая струя молока, Антон, сделав ещё несколько толчков, в изнеможении рухнул на постель, Вадим обнял его и очень нежно покрыл поцелуями. Слизав языком коричневый нектар с сервелата Антона, Вадим мягко вздохнул.

— Антон, — спросил он мягко, — я и не знал, что ты уже можешь так мастерски жарить булочки в моей дырке. Где ты успел этому научиться?

— Меня дядя Игорь научил, мой любимый мужчина, — азартно отозвался Антон.

— Ты так ловко отсосал мне, и так классно шлифанул мой зад! Я думаю это судьба, что ты вместе с дядей Игорем. Хороший человек, наверное, твой дядя Игорь? Дай Бог ему здоровья!