Роман Данько - Антиглобалист

Давид глядел в потоки темной воды и задумывался: «Поднятие подобных тем чаще всего вызывает удивление среди людей, скептицизм, безразличие, непонимание. Каждый вроде бы сам определил для себя правила игры, каждый все знает, и не хочет копаться в том, что лишний раз нагружает разум, цепляет душу. Да и о душе то сейчас говорить не принято, будто она пережиток прошлого. Большинство по-прежнему живет инстинктивно, не углубляясь в суть процесса под названием жизнь. Вот почему обществу так необходимы теория эволюции Дарвина, и другие теории, что бы оправдать все животными инстинктами».

Давид размышлял, и видел в материалистическом, и потребительском мировоззрениях источник причин разлада людей. Но как бы то ни было, пришло время на работе разделить «плевелы от зерна», честных людей в компании от непорядочных. Но для этого нужно было проявить мудрость наблюдательность и справедливость.

Утренняя прогулка нашего героя неспешно продолжилась по мостовой, потом Давид спустился в метро. Проехал несколько станций стоя, держась рукой за поручень. Смотрел косвенно на людей, не создавая им дискомфорта, пытался понять, что у них на уме, в этот период жизни. Ему нравилось метро даже лишь потому, что здесь бедный и обедневший средний класс был четко отделены от другого. Все эти люди составляют явное большинство в нашей стране, он знал, что им сейчас нелегко, Давиду казалось, что он нащупал в своем сознании ответ и правильный вариант решения глобальных проблем, навалившихся на страну. Он отыскивал в глазах и лицах этих людей необходимый материал, этот пластилин, из которого можно вылепить всеобщее спасение, этот «ковчег», на котором уплывут не многие, но уцелевшие, избравшие единственно правильный путь в нужное время в нужном месте.

Вот мужчина, зашедший в вагон лет сорока пяти, опрятно одет, но уж в больно заношенном мятом костюме, с затертым старым портфелем в правой руке и полупустым пакетом с продуктами. Укрытое морщинами лицо, старые очки, дешевые китайские часы на руке, старые ботинки, усталые глаза выдают беспросветность рутинной деятельности. Он, скорее всего, думает о том, как доучить дочь или сына в университете, как прокормить семью, он видит плачевность и не перспективность своего дела. Это обедневшая интеллигенция. Он мог быть инженером, мог быть врачом, учителем, или ученым.

Рядом сидит пенсионер, читает газету, его внешний вид ещё печальнее. «Можно порой перепутать наших пенсионеров с бездомными – думал Давид – так скудно они одеты. Но в отличии от последних, их отличает все-таки чистота одежды и трезвый осознанный взгляд».

Вот матери едут с детьми, одеты исключительно в «second-hand». Лучше одеты всегда молодые люди, у которых есть ещё амбиции, силы и энергия работать, но им зачастую помогают родители, в вагоне стояло несколько студентов.

Тут же едут строители из сел и поселков, продавцы рынка, менеджеры малого звена, программисты, юристы, медсестры, охранники, курсанты и военные, бухгалтера, а также безработные. А также жулики, нищие, бездомные и другие, интересные и не очень личности.

Вагон метро был заклеен рекламой, каждый лоскуток которой пытался что-то продать. «Сегодня время менеджеров, торговцев – подумал Давид – вот кто зарабатывает в мире сейчас». Потом Давид непроизвольно подумал о нашей власти, сотканной из олигархов, которые использовали власть как средство по реализации своих бизнесов, приумножения своих доходов. Он задумался о том, что их дети все поголовно учатся заграницей, что часть активов олигархов находится тоже в других странах, и они ничем практически не рискуют, всегда могут уехать, если придется уезжать.

На одной из станций в вагон зашла девушка, и остановилась возле двери. Давид, увидев её лицо, умилился, таким приятным по выражению оно ему показалось. Да и сама девушка была молодой и симпатичной, но что-то внутренне пережитое ею делало его сильным и по наитию Давида добрым. В нем была какая-то грусть и скорее рутинная усталость. Но грусть, не праздная, не от отсутствия чего-то земного, не от того что девушка не может купить ту или иную куртку, или поехать заграницу в отпуск, как это часто бывает у людей ее возраста, не от ссоры с подругой, или неприятностей на работе, или чего-то другого пустякового. Нет. Тут Давиду виднелось что-то другое, необъяснимое. Хотя, наш герой понимал, что мог ошибиться. Ещё он не был из тех ребят, которые бегают за девушками по первому влечению внешней красоты. Тут он был тяжел на подъем. Но, если что-то и сдвигало его с места, то только страх упустить ту единственную раз и навсегда, в присутствие которой в этом мире, он, несомненно, верил, надеялся её встретить и боялся потерять. Девушка стояла возле выхода, читала расклейку рекламы над окнами и дверями вагона, а потом остановилась на одной вывеске, перечитав несколько раз. Она достала смартфон, и сфотографировала объявление. На следующей остановке она развернулась к выходу, и это дало возможность Давиду подойти к девушке поближе и заодно разглядеть объявление. Это был листик небольшого формата с просьбой помочь маленькому мальчику сделать операцию на сердце. Были координаты групп в соцсетях, телефоны и номер банковской карты родителей несчастного ребенка.