Андрей Старовойтов - Праздник в Пьянме

– Антошка, извини меня, пожалуйста, Братик! Я больше так не буду, обещаю! Только, умоляю, не говори маме!

И я не сказал…

…Не сказал тогда, не сказал через год, два, десять лет, а потом и вовсе, вроде забыл про Царь – Комбайн. Какое-то время он мне даже не снился по нескольку месяцев, а то и по полгода. Я успокоился, закончил сад, школу, затем университет, нашел неплохую работу, а затем женился и завел детей, но почему-то, в минуты одиночества, иногда во сне или в самом неожиданном месте, я вспоминал гигантский комбайн, который перемалывает всех в молотильном барабане своими шнеками, и мне становилось страшно. Не так страшно, как в самый первый раз, когда я услышал про него, но, все равно, очень не по себе. И где-то в подсознании, даже в те моменты, когда я подолгу не вспоминал про Царь – Комбайн, все равно знал, что он, на самом деле, придет! И это было лишь вопросом времени. Царь – Комбайн никогда не оставит меня, он только затаился где-то, чтобы в один неожиданный момент выпустить пар из своих клапанов, взреветь мощнейшим двигателем и медленно двинуться за мной, измельчая все и всех на пути, превращая в пыль… Он всегда жил где-то рядом со мной, то ли строился в подземной мастерской, то ли дожидался своего часа, чтобы спуститься на крыльях с небес… Я знал, что Царь – Комбайн не оставит меня в живых, чувствовал, что он знает то, что знаю я и всегда следит за мной своими огромными глазницами. Чем старше я становился, тем отчетливее понимал, что наша встреча неизбежна. Когда борода начала седеть, я уже был на сто процентов уверен в том, что Царь – Комбайн придет за мной. И он пришел…

…Увидев его, я не знал улыбаться мне или плакать. Я так долго его ждал и мы, наконец, встретились! И тут, точь-в-точь, как в том моменте из детства, когда сестра рассказывала мне страшилку про Царя – Комбайна, я врос ногами в землю и смотрел на него, потеряв дар речи. А он… Он был совсем таким же, как я его себе и представлял. Огромный! Его измельчитель был гигантским, совсем как предрекала сестра, от горизонта справа, до горизонта слева, концов видно не было, и только один Бог ведал, существуют ли они. Местами Царь – Комбайн блестел и сверкал, словно только сошел с конвейера машин-убийц, местами – был ржавым и потертым, в потеках красной жидкости, какой именно – и так понятно. Верх его кабины видно не было, так как он заканчивался за облаками, и, опять-таки, заканчивался ли – тоже вопрос, никто же его не видел! Я не знал, как выглядит Царь – Комбайн сзади и существует ли этот зад вообще, но почему-то мне казалось, что за ним просто нет ничего… Вселенский вакуум… Каверна… А, если по-нашему, то пыль и пустота. Не было жизни позади Царя – Комбайна, а может и была, только другая, воскресающая из пепелища, я не знал. Я просто завороженно смотрел на кабину, где должен был находиться водитель этой громадины. Интересно он тоже гигантский, как и сам агрегат? Или его вовсе нет? Мне не удалось разглядеть и не довелось увидеть, так как в этот момент Царь – Комбайн пыхнул своими огромными трубами, включив оглушающий двигатель, и медленно поехал на меня. Я сперва даже не понял, что он двигается, таким неспешным был его ход, но заметив, как под ним исчез, словно букашка, старинный высоченный тополь, я понял, что пора бежать. Хотя сестра рассказывала, что убегать от него бесполезно. Это все равно, что пытаться обхитрить саму природу, но что мне ее слова?! В конце концов, ее история – не что иное, как детская "бабаска", произведшая впечатление на неокрепшую детскую психику, а сейчас я вижу Царь – Комбайн наяву, и я отнюдь не ребенок, да и происходящее – явно не плод чужой фантазии. Я развернулся и побежал! Не оборачиваясь… Почти не оборачиваясь… Иногда, я, все же, смотрел назад и видел, как бегут другие. А бежали все! Ровно все до единого. Дети – неспешно, веселясь, вприпрыжку. Взрослые трусцой, не забывая окликнуть детей, помочь старикам, таща в рюкзаках, сумках и чемоданах весь свой скарб. Кто-то заводил мотоцикл, кто-то ехал на автомобиле, другие пытались уплыть от Комбайна на яхте, иные улететь на самолете… Животные бежали бок о бок с людьми. Все пытались спастись от неизбежного. Хищники с травоядными, приматы с земноводными, бегемоты, змеи, слоны и дельфины, киты и лани, щуки и крокодилы, муравьи и гепарды… Все бежали, плыли, ползли и прыгали, стараясь удрать от Комбайна, а он продолжал ехать, понемногу набирая скорость… Его забрало все больше окрашивалось в красный, зеленый, синий цвета. Это было завораживающе – красиво, но я понимал суть происхождения данной "радуги" и не спешил восторгаться, хотя во всей этой страшной красоте безудержно привлекало нечто неуловимо-неизбежное, природно-необратимое, величественно-неприкосновенное…