Ким Шмонов - Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени

Интересно, а я такой же мрачный и серый? Угрюмый? Или нет? Я попытался посмотреть на себя со стороны. Идет такой весь серьезный, учитель Нагорный. Александр Сергеевич Нагорный – недавно вышел из уборной! В сером плаще, в штанах а-ля «Сталин в Кунцево», руки в брюки, морда канделябром. Хорошо еще, что без шляпы. Ничего, кстати, что я без шляпы?!

Нет, это все никуда не годится… Абсолютно неприемлемая ситуация… Срочно нужно исправлять.

Для начала надо попробовать улыбнуться. Вот так. Вот хоть чуть-чуть.

Или хотя бы сделать морду попроще.

Порадоваться жизни.

Я вдохнул полной грудью весенний воздух. Потом была весьма слабая попытка улыбнуться, но даже она внесла немало смуты в ряды шедших мне навстречу граждан. Женщина в двумя пакетами в руках глянула на меня искоса, слегка покраснела и опустила глаза. Шедший за ней молодой человек стал отряхивать себе рукава, и в конце концов, проверил, застегнута ли у него ширинка.

Следом шел пролетарий, который при виде меня надвинул кепку на глаза и процедил сквозь зубы:

– Лыбишься чего?! – и сплюнув под ноги, пошел дальше. Руки в брюки, морда канделябром.

Вдруг рядом взвизгнули тормоза. Я оглянулся и увидел, что недалеко от меня притормозил автомобиль. Я присмотрелся. За рулем сидел какой-то мордоворот, а рядом с ним был светловолосый человек среднего телосложения, который высунулся в открытое окно и махал мне рукой. Я остановился в недоумении и, на всякий случай, обернулся проверить, не стоит ли кто за мной.

За мной никого не было, и, когда я повернулся назад, то увидел, что этот человек уже вышел из машины и шагает мне навстречу.

– Привет, Сашка!! – воскликнул он.

Интересно, кто же это.

– Привет. – сдержанно ответил я.

Ах да, это же Штык.

– Рад тебя видеть, Сашок!

Штык, – это кличка такая. Погоняло.

– И я тебя. Как дела?

Просто Штык. Коротко и ясно.

– Да, все путем. Ты-то как, Санька?

Как там говорится? Пуля дура, а штык…

– Да ничего.

А Штык? Штык – молодец.

– Чем живешь?

Да, молодец.

– Да вот, в школе, детей учу.

А имя-то у него какое? Дай Бог памяти…

– Да ты заходи ко мне, я по вечерам в «Росинке»… Поговорим.

Как же его зовут?! Кажется, Сергей…

Серега Штык.

Пока я стоял так в недоумении, перебирая имена, он уже похлопал меня по спине, как там говорится у них, «дал краба», и, сел обратно в автомобиль, который сразу же тронулся и исчез в редком потоке проезжавших по бульвару машин.

Я пошел дальше, все больше удивляясь. Этого человека я встретил когда-то очень давно, за несколько тысяч километров отсюда, совершенно случайно, по абсолютно не относящемуся к моей нынешней жизни поводу.

Когда-то, когда я отслужил в армии… То есть меня оттуда откомиссовали по болезни…

Впрочем, давайте обо всем по порядку.

Вернулся я в школу как раз вовремя. Елена Петровна начинала инструктаж.

Она говорила достаточно долго, но вся ее речь сводилась к тому, что надо быть бдительными, надо не допускать и пресекать, посторонних в школе быть не должно, и, конечно же, никаких там драк и поножовщины.

– А оружие дадут? – поинтересовался учитель труда.

– Какое оружие, Михальский?! Оружие нам не положено!

– Ну, Петровна, хотя бы для устрашения.

– Для устрашения мы будем тебя, Михальский, и использовать, в небритом виде. А вот еще и Нагорного. Он и без оружия страшный.

Михальский почесал затылок и тайком погладил лежавший в кармане напильник.

– Никакого рукоприкладства! – продолжала Елена Петровна – Если вы видите внештатную ситуацию, четко, авторитетно убеждайте нарушителей, что, если они не прекратят свои противоправные действия, то будут подвергнуты наказанию. Если не получается, свистите в свистки, которые я вам сейчас раздам. Обо всем произошедшем сообщайте в штаб. Штаб на втором этаже в учительской, если кто не знает.

Потом последовали более конкретные инструкции.

– Запускаем только по билетам! Повторяю, чужих на мероприятии быть не должно. Курение, распитие алкоголя и драки запрещены! После мероприятия на территории школы никого оставаться не должно.

Потом всех пригласили в штаб. Штаб представлял собой отдельный стол в учительской с телефоном, ручкой и пухлой тетрадью.

Там же всем раздали свистки и красные повязки. Следующие пятнадцать минут все занимались тем, что надевали друг другу на рукава повязки, смотрелись в большое, висевшее на двери зеркало и друг друга оценивали.

Вдруг я услышал какой-то жуткий невообразимый звук непонятного происхождения, будто бы я оказался в самом тоннеле метро у проносящегося на полной скорости поезда. Звук продолжался секунд пять, а потом прекратился. В наступившей тишине казалось, что я оглох.