тэофил - Белый конверт

По широкому, светлому коридору быстрыми шагами прошел молодой человек в костюме с розоватым галстуком и гладко выбритым лицом. С необычайной грацией, неся большой, белый конверт в левой руке и большую чашку кофе в правой. С той же грацией остановился перед дверью, на которой красовалась надпись-прокурор … облокотившись о ручку, приоткрыл дверь с той же легкостью и выучкой, с которой шагал по коридору. неосознанно выпрямился словно сейчас поднимется занавес и он окажется перед зрителем. Постучав, но не дожидаясь ответа просунул голову в открывшуюся дверь.

–можно?

– да да заходи- раздался поспешный ответ.

Откатившись от монитора, насколько того позволял маленький, весь залитый утренним, еще бессильным светом кабинет, прокурор раскинулся с усталым видом в кресле.

–ну что там у тебя?– кинул в него прокурор невзначай, весь поглощенный предвкушением горячего кофе, уже обжигающего его пальцы.

–пришло на ваше имя. Молодой человек застыл над столом, испытывая глубочайшее чувство ни то вежливости, ни то почтения, ни то угодливости, а может все сразу и не зная, что поделать с конвертом, что бы прокурор счел его решения правильным. Другой подумал бы, что эта сущий пустяк, но он был убежден, что всякое, даже самое великое и важное дело, состоит из подобных мелочей и правдоподобие каждой мелочи, делает всякое важное дело таковым.

Прокурор, уже отпивая кофе, освободив мизинец от обязанности удерживать стакан, указал им место для конверта.

–полусладкий?

–да как всегда.

–с сего дня сажусь на диету по приговору жены. Теперь приноси без сахара.

Подкатившись снова к столу, не выпуская из руки стакан, открыл конверт, в котором лежала записка в пол листа и вся измятая тетрадь. вынув левой рукой из конверта записку и быстро пробежавшись по ней глазами, отложил в сторону.

Заявление.

Прошу рассмотреть мое заявление. рассмотреть в качестве улик предоставленные мной материалы в существующем деле против гражданина … ликвидированного в недавнем покушении на господина … в частности в качестве улик присылаю его дневник и агитброшюру, прямым текстом призывающую к враждебным действиям против действующей власти и в целом против государства.

Не сочтите меня сплетником и интриганом, именно агитка подвигла меня на прочтение дневника. Где детально описаны содеянные им злодеяния. Так же хочу отметить, что приведенные в дневнике якобы мои слова, являются пошлым искажением и наглой клеветой, продиктованные больным сознанием автора сего дневника.

Глубоко сожалею что прожив и наблюдая за данным, с позволения-«человека», с немногим год , проглядел в нем ужасные намерения описанные им в дневнике и совершенные в жизни.

С глубочайшим уважением, надеюсь предоставленные мной материалы, помогут в предотвращении подобных эксцессов.

– интересно. Кажется, подоспело чистосердечное- довольно улыбаясь отложил стакан и с видом вошедшего в азарт игрока потирая руки, взялся за тетрадь.

Вряд ли смогу объяснить, что побудило писать о себе. Не уж та я так глуп, что при помощи слов пытаюсь застыть в мгновении, вырвать из пасти времени обглоданный скелет моей жизни, сохранить себя неизменным на веки, по крайней мере, на время существования этой тетради. Не будь уверен, что даже я не перечитаю изложенное здесь, не написал бы ни слово. Ну и ладно, тем более оправдание лишь отягощает преступление. Слишком долго был я, доверчивым среди слепых. Каждый камушек, о который спотыкались они, превращался в непреодолимую стену для идущих за ними и я идущий по чужим пятам, но предрешенность делает миражом всякие стены, между мной и моим счастьем. Пусть этот дневник будет о моем освобождении. О моем самосотворении.

Уже двадцать дней как переехал в (Большой город). Покупка самого необходимого опустошило мою казну ровно наполовину. Маленькая, задуманная как погреб с упирающимися в тротуар двумя форточками комната. Выцветшие обои, хромая кровать, стол, парочка стульев и плита, делают невозможным передвижение в моих новых владениях. Прекрасное место, что бы быть законсервированным. В приличном обществе, меня надлежало бы казнить, за довольство столь малым. Мой сосед, бывший, возможно затаившийся политик. Он прямо сейчас разговаривает со мной через открытую дверь, прекрасно зная что я его не слушаю, но ему этого и не надо, ведь его речи не для меня а для многих и лишь по трагичному стечению обстоятельств он вынужден томиться в столь унизительном положении. Слушая и понимай его, возможно он почувствовал бы себя оскорбленным.