Фёдор Иванищев - Подпольная Фабрика Смузи

– Ваня, ты прям типичный таксист, – сказала Лена. – Кому до Ленина есть дело? Только пенсионеры и коммунисты о нём думают! Проблема общества в другом. Вот, Стёпа, ты заметил, что жизнь в Питере стала дороже в последние пять лет?

– Э, нет! – ответил программист.

– Именно! – продолжила Лена. – Дело в том, что в послекризисные годы зарплаты росли только у сотрудников Соцсети; у остальных же реальный уровень доходов до сих пор остаётся ниже, чем был до начала карантина.

Лена указала на магазин элитных гаджетов, у входа в который столпились пускавшие слюни школьники. Журналистка продолжила:

– Соцсеть на рекламе зарабатывает больше денег, чем вся мировая нефтяная промышленность. А из-за того, что корпорация уклоняется от уплаты налогов с помощью офшоров и коррупции, деньги не возвращаются в общество, а переходят Марку Пейджу и Совету директоров, а также нашим политикам, которые с ними в сговоре.

– А всё потому, шо мумия вождя до сих пор лежит прям у этих политиканов! – вновь вклинился в разговор Иван.

Лена закрыла лицо рукой и воскликнула:

– Да при чём тут Ленин!

– А я ховорю, шо прошлое надо похоронить нормально! Если хосударство не хошет этим заниматься, то придётся самому руки запашкать! Так ведь, Эдик?

– Именно так! – охотно согласился тот. – А ещё будет лучше, если мы закроем портал в измерение рептилоидов на Красной площади! Ведь тёмная энергия из их злого мира аккумулируется в зиккурате – в мавзолее Ленина – и негативно влияет на Кремль. Ведь именно поэтому Марк Пейдж – последний выживший рептилоид – и открыл филиал Соцсети в Питере, чтобы быть поближе к своему измерению. Без этой тёмной энергии Россия наконец-то встанет с колен!

Лена медленно закрыла лицо рукой. Степан с опаской посмотрел на Эдика. Вид у того был серьёзный. В голове Степана всплыло видео, которое он когда-то давно смотрел за обедом. Там рассказывалось про особенно коварных паразитов, которые заползают людям в мозг и могут вызвать у них склонность к параноидальным мыслям, к вере в конспирологические теории и в ложные суждения в целом. Во всяком случае так говорил блогер.

Установилось молчание, прерывавшееся лишь матом Ивана и металлическим скрежетом, издаваемым машиной. Через пару минут Эдик достал из кармана толстый конверт. Степан заметил, что внутри была какая-то фотография. Этот конверт Эдик передал Ивану, и тот с довольным лицом положил его к себе в карман.

«Что это они замышляют?»

– Так зачем вам в центр? – спросил Степан.

– Шоб замошить Дмитрия Владимировича, – будничным тоном сообщил Иван.

– Замочить? Премьер-министра?

Степан испуганно посмотрел на ручку двери. Идея выпрыгнуть из машины больше не казалась ему такой уж безумной.

– Стёпа, держи совет: не воспринимай слова Ивана буквально, – сказала Лена. – Не в прямом смысле мочить, конечно же. У нас есть компромат на премьер-министра, и мы придумали, как эту информацию можно распространить, несмотря на цензуру Соцсети.

– Подожди, а при чём здесь Дмитрий Владимирович? – спросил Степан. – Вы же вроде бы против корпорации, нет?

– Дело в том, что именно он предложил обязать граждан России поставить себе на телефоны приложение Соцсети и предоставить корпорации данные всех граждан. А ещё это он передал Соцсети Башню, воспользовавшись своим положением. Сейчас он в Совете директоров Соцсети.

– Так вы, значит, не только против Соцсети воюете, но и против всего правительства? – спросил Степан. – Ну, удачи вам.

– У нас нет выбора, – продолжила Лена. – В полицейском государстве практически невозможно привлечь власть к ответственности: можно лишь нанести удар по репутации политиков или вызвать конфликт в элите.

– Или, не знаю, можно не париться и жить, как обычно, – ответил Степан.

– Ха, Лен, а тебе-то есть шему поушиться у Стёпыча! – сказал Иван.

Лена неодобрительно посмотрела на пранкера, который в этот момент выруливал на парковку. Переехав через лежачего полицейского, машина начала как-то совершенно жутко трястись, из-за чего Степан схватился за кресло. К счастью, «жигуль» смог добраться до парковочного места, не развалившись.

Все вышли из автомобиля. Оказалось, что машина заняла два парковочных места. Однако, судя по харкающей наглой роже Ивана, никто не собирался это исправлять.

Степан огляделся. Этот район был ему знакомым: они оказались неподалёку от метро «Чернышевская». Он с сожалением заметил, что воздух там был заметно более грязным, чем около Башни: дома в дальнем конце улицы тонули в смоге. У многих прохожих на улицах были дешёвые белые маски, которые вряд ли сильно помогали.