Ана Гратесс - Нео-сюрреализм СтеклоGasm

Золотой подвал, сближение, а теперь вот «взрыв». Если так дела пойдут и дальше, то не миновать войны нам. Любовь изгладит углы, но мертвое племя уже на полпути от Шепчущего города Смар, а посему нам предстоит их встретить самым радушным приемом.

Запечатывай давай свое зеленое молоко, а я приведу Странницу-Чашку и птичий костюм. Твои лохмотья, Альятта, уже никуда не годятся. 2-5-7!

Мастерами опытными просторные вакхи приходят в моменты отчаяния, когда уже «сделать что-то» кажется невозможным. Когда кажется невозможным Все – платье падает в небеса, расправляя свои крылья. Чудесные ее объятия восходят на пантеон великой Изначальности.

Глубиной красится восток с западом венчая скрученность незабываемого удовольствия. Рассчитывается сё как: кружка с кофениумом и птичья радость, забывчатость форм морской глади и волнообразной розовой гречки. Плюсовая температура за бортом помешивает темно-синий напиток помня лишь о вечности космоса.

Война есть любовь, или то – миф глупых обывателей? Третий вопрос остается за кадром. Человек за бортом планеты, может он править своим крылом одновременно давя на газ всей мировой махины?

Третий вопрос открыл глазницу посвященную интуиции, далекие миры теперь стали намного ближе. Закрываешь глаза и видишь взаправдашние сны, где лиловая дымка накрывает собой.

Делатель музыки мастерит деревянную шкатулку, из-под рук вылепляется сумрачное Нечто, глазами испуганно оно хлопает и смотрит прямо на меня.

А что я? Я есть Странник, бывший и птицей, и звездным цветком, а теперь вот надел чешуйчатые одежды и жду очереди в Рай. Там зарезервировано место для меня. Два пять семь!

Приготовления к свадьбе меня с Цветком происходит в два этапа:

1ый – делание мастерков, кастрюльное варево воинской славы.

2ой – рот закрыт на замок, золотую клеть оно вещает, чтобы не вырвалось ничего. Звездной Пустоши ни к чему знать мои планы!

Темное очарование денной нощи пятью купюрами (по двадцать три неба в каждой) разменивает солнечную лепешку. Точечная мудрость заключена в семерке. Она говорит, что знает все, но сумка ее уже практически опустела.

Она найдет дорогу к родительской обители, а моя половина уже помолилась за нее небесам. Исключительно интересная формация: долг ею правит как лошадь правит повозкой и хозяином же.

Моя невеста – это Цветочная бабочка призрачной породы. Ее нежная кожа напоминает чем-то белый шоколад и лепестковое очарование поздней весны. По внутренностям выбирали будущее, где война развязывает острые крылья наши. Вот так и произошло оно. Тот земляной пол, что с червячками сухими, зеленое молоко рассыпало из-за спешки. Чего тут думать? Делать нужно! Да.

Цветок – оно все. Цветочное очарование часто говорит мне о подарке, о той глиняной кружке пластинчатой, о воссоздании Сознания, чье Металлическое разумие есть форма наивысшего метода общения.

Шепчущий город Смар повстречался со своей душой, и взрывом сим уничтожены границы теперь. Так к чему лететь за две сотни планетарных систем, если можно сделать суточный оборот в два мгновения?

Солнце подогревало напиток на моей голове, когда я вышел на утреннюю прогулку близ лесных изумрудных насаждений. Девять на песочных часах, а я уже вне стен и без пластиночной обмотки вокруг глаз.

Я смотрел на огромный солнечный диск и радовался тому, что мне открылся невиданный раннее образ: круг света вместе с пастельными тонами нахватывал воздушные краски и углубившись в себя рисовал Красоту. Не смотря на ни что вышел великолепный шедевр по утру, по вечеру и по следующему дню, который никогда не настанет в этой системе координат.

Ее образ солнцем помазан, дорогой дальней прикрыт: это то самое дело самоличного толкователя. Такие предзнаменования небесной зари, где карточные островки низвергаются в глубины померанцевой пыли, прахом тем и погребены теперь. Угрюмо они ходят по призрачным землям прошлого детства своего. Погребенные среди звезд они о любви мечтают, и я это им с удовольствием подарю.

Это приданное ко свадьбе моей с Цветочным великолепием, это горько-сладкая приправа на главное блюдо, что станет подаваться исключительно горячим. Точнейшие плитки камня и глыбы из льда плавятся под огневом из кедровых коктейлей.

Звезда их парит высоко над всевозможностью ветряных мельниц, делая этот конгломерат подобной Звездной Пустоше. И Рассказчика Альятту вдохновляет сей порыв, да будь он вознесен в пространное повествование!