Ана Гратесс - Нео-сюрреализм СтеклоGasm

Тебе дается опыт, превышающий многое из чего ты успел так или иначе вырасти. Прожить все возможные ипостаси, выбраться наружу из петли мировой погони и поместить собственное житие на алтарь из вечного цветения космической нежности.

Благословенные недра славы неизмеримой, красота громких высказываний не входит сюда как не входит сюда мрачное море огней, что пылают на синих закатах сновидений. Их трепетное отношение к своей породе на находит сколько-нибудь предрекаемого смысла, потому свечение звездной области бытия-жития не накладывает отпечатка на тех, кто прикасался к ее мерцающему телу.

Опыт кручений наводит на нас тени смутного ощущения, похожего на умелое перемещение между гранями пространства-времени. И приносит оно остро ощущаемое стократное преувеличение солнечного рассвета в ночи.

Это похоже на любовное прикосновение розового восхода, что со смесью успокоения и щепоткой красивых картин сюрреалистов, выдает шедевр Гения чистого Воображателя. Его опыт кручения-верчения заставляет всех отойти от всего привычного и это суть чистая космическая благодать.

Взмах крыла шестой симфонией показывает формацию ДваПяСё во всей ее красе. Становится видимым очерк о разумном безумии, что вещает о Цветочном же великолепии. Взаимодействие между кручением-верчением такое же цирковое нашествие металлического сознания как восприятие тонкой пластинчатой кружки в тех доисторических временах, когда я была Рассказчиком. Та Странница впервые явила это кружечное великолепие Миру моего восприятия.

Кружка – ея величество женское превосходительство и одновременно с тем мужская ее часть лунным весельем наводняют драгоценными изумрудами Шепчущий город Смар страны Муар, восхваляют натуру Бабочки и создают новых Странников в двадцать пять новых подходов.

Верченое-крученое деятельное да музыкальное мастерит деревянную шкатулку, откуда выйдет розовая пыльца и пространное повествование изумрудных сокровищ. Пространство – суть последний атом Звездной Пустоши, и он складчато взаимодействует с Невестой, выпивая все кружки с лиловым соком, перемешанным с темно-синим кофениумом, в чьем присутствии обнаруживается некое сонливое Нечто.

Делать всё с замахом на успех – значит венчать изначальное Добро хорошими поступками. То значит сладким ароматом солнца посыпать головы ждущих освобождения и вместе с этим всем свято подготавливаться к отлету в далекий внешний Космос.

Пылевые облака и четкое понятие междустрочия напомнили мне однажды своей причудливой формой некоторые из недроидов постовой, чья деревянная натура привела к сему недосказу.

Я гуляла вне Дома в морозной стуже шествуя по ледяным тропкам. То в спину, то в лицо дышал колючий ветер и по телу начала пробегать изнемога – такая легкая и невесомая, что можно было подумать – «Вот еще немного и ты остановишься навсегда».

Как не парадоксально, но это приносило с собой чувство страха, а он в свою очередь – движение вперед, и я была рада тому. Я успокоилась, поняв, что я всегда там, где нужно, ведь все пространство это Дом Звезды и славная обитель Цветочного умиротворения.

Дорога эта заняла у меня несколько тысячелетий равные одному часу. По белоснежной неге я шагала, просматривая полуприкрытым взором большое Ничего из громадного Ниоткуда. Было бесконечно приятно все это созерцать, каждое мгновение оказывалось впервые к лику великого Откровения.

Стылость сердечная вместе с красотой незапамятности соединяют вящее удовольствие изначальной природы материального. С неугомонной же тонкостью оно показывает гипнотический эфир Сознания.

Тема рассказа сего – проникновение в аморфную суть сюрреального, где плещутся подсознательные токи глубин человеческой натуры. Данная дорога для меня явилась яркой звездой в пустотных кулуарах сказочного ландшафта интуиции и мне приятно сознавать свою причастность к подобным коннотациям.

Формализм и ловкая перестановка составляющих сё сочинение выпадает из восприятия подобно подлинной маскировке легких волнений ума. И это, вместе с пограничностью памяти, дарует психическую установку на смешанный набор из фантазма и сна, где описывать некоторые соцветия мысли представляется возможным.

По другую руку от сего находится растолковываемая ноша невесты Странника, которая появляется в данном сказе то в образе птицы, то в образе пластинки от кружки, то самой Вселенной в микро ее части или в макро. Форма теперь не имеет крошечного или большого смысла!