Стас Колокольников - Умирая, Бог завещал мне Землю

− Что ни говори, а жить хорошо, − сказал Толик, − всегда произойдет что-нибудь непредсказуемое, я с ума схожу от однообразия. Работа, дом, ну ты понимаешь.

Стараясь держаться в рамках одной кружки, я спокойно наблюдал, как Толик борется с однообразием, он непринужденно прошелся до стойки, намахнул стопку-другую, вернулся и стал подмигивать женщинам, а вскоре они уже сидели с нами и хохотали.

Что-то они нам все-таки подмешали, я помнил только, как заканчивал вторую кружку под песню «Passenger» Игги Попа, звучавшую из телефона Толика, который произносил тост:

− Дорогие мои пассажиры, хочу выпить за вас! За то, чтобы вы достали свои билеты и приехали, куда вам надо и вовремя…

Очнувшись в незнакомом подъезде, я первым делом ощупал карманы, двадцатка испарилась. Такое мерзкое и скорбное, на первый взгляд, пробуждение бывает хоть раз в жизни, лучше бы ни разу, но после него видишь и счастья шелковую нить, и вечность в одном мгновенье. И в этой вечности сидишь, как в пустом вагоне. Совершенно измочаленный, с кусочками чего-то на одежде, выглядевшего, как остатки мозга, которого, казалось, навсегда лишилась моя голова, я почти не дышал, чувствуя себя, как рыба анабас, которая выползла за пальмовым вином, но по дороге обратилась в тленные мощи.

В подъезде было тепло, на улице темно, ходьба по мерзлой улице доконала бы меня, я с трудом поднялся на верхнюю площадку и попробовал задремать. В долгом тягучем полузабытье я слышал музыку, ее в моем детстве часто наигрывала мама на своем любимом пианино − мелодию песни про одинокую гармонь, которая бродит где-то по улице.

В голове всплывали странные картинки не здешних мест, где живут мардуки, единороги и бог Павана вслед за Шивой скачет верхом на антилопе с головой тигра, мешались воспоминания и грезы. Они затягивали в свой круговорот. Несколько раз в жизни мне приходилось непроизвольно впадать в состояние медиума. Пребывая в трансе, я наблюдал видения, какие посещают посредников между мирами. Они казались опасными, хотя в этих случаях я был проводником лишь для своего сознания.

Тело мое наэлектризовалось, ни прежней боли, ни усталости я не чувствовал. Сквозь пелену я видел, как просыпаются жители подъезда, как окунаются в новый день, как к ним слетаются невидимые существа, готовые помогать удерживать эту жизнь на рельсах. И вдруг привиделся дед. За пеленой я видел только силуэт в кителе, но точно знал, что это мой дед, машинист Иван Гаврилов. Он покачивал головой и ждал, что я скажу.

− Что же это такое, дед? Почему такая непруха? – пожаловался я.

− Так ты бы поосторожней. Катишься на красный без тормозов, хоть закуску подкладывай.

− Чего? Как это?

− Едешь в поезде со взрывчаткой, едешь по местам, где полно живодеров и просто психов. А в голове у тебя только свежий ветер поддувает, будто сидишь в вагоне-ресторане, которого в этом поезде нет.

− На каком поезде, дед? Я просто хочу узнать, где мое место.

− Сойдешь, узнаешь.

Кто-то вызвал лифт, и я открыл глаза. За окном было невероятно светло. Прислонившись спиной к стене, я полулежал с ощущением отпущенных грехов и легкости, как будто у меня выросли крылья. Оставалось только взмахнуть и полететь.

− Ой! Сколько снега навалило! − радостно кричали за окном дети. – Ой, как здорово!

Первый снег хрустел под ногами, словно разговаривая. Казалось, идешь по спине гигантского белого медведя. Сахарная шкура доверчиво терлась о ноги.

− Если райский поезд ушел без меня, значит, будет какой-то другой, − говорил я себе, мысленно уже плюнув на карьеру ритм-гитариста.

Еще раз искать денег на поездку я не собирался. На трамвайной остановке топтались двоё: я и человек с гитарным кофром. Он напомнил о недавних творческих планах. Не выдержав, я рассмеялся. Человек посмотрел в мою сторону, мой потрепанный вид явно вызывал недоумение.

− Петя, не состоявшийся ритм-гитарист, − представился я. − А ты кто?

− Кобзарь.

− В смысле певец, играющий на кобзе?

− Во всех смыслах. У меня фамилия такая.

− Куда едешь?

− В Германию.

− На трамвае?

− На самолете. Улетаю сегодня вечером.

− Развлекаться?

− Работать, уличным музыкантом, два месяца перед Рождеством.

− А у меня не получилось уехать.

И я рассказал историю райского поезда для ритм-гитаристов.

− Кто же на райском поезде за доллары ездит, − рассмеялся Кобзарь.

− Точно, − улыбнулся я, − как-то не подумал. А вообще-то, мы все на этой Земле, как на поезде, начиненном взрывчаткой. И конечная станция у всех одна.