Александр Елисеев - Здесь тоже водится Абсурд

На День города в одном из ночных клубов произошла пьяная драка между молодыми людьми из-за девушки. Конфликт закончился убийством коренного жителя, мужчины двадцати восьми лет, учителя в местной школе. Убийца оказался приезжий из ближнего зарубежья. Он работал в продуктовом магазине охранником. Пострадавший скончался на месте от ножевого ранения в сердце до приезда скорой помощи. На следующий день все СМИ кричали о преступлении, совершенном мигрантом. Новость о роковом инциденте произвела эффект разорвавшейся бомбы. Народ негодовал. Все проклинали убийцу и всех иностранцев, приехавших в город. Общество резко высказалось о радикальных мерах в отношении мигрантов. Все обвиняли в первую очередь национальность убийцы, называя это одной из главных причин преступления, а уж потом его самого. Представители власти поддержали население, обещая депортировать чужеземцев. Тучи сгустились. Небо громыхало. Молнии вспыхивали повсеместно, ослепляя белым резким ужасным светом разум и разжигая между нациями огонь, в котором горела ярким пламенем дружба народов. Кровь закипела. Мозги задымились. Рассудок помутнел. Нацисты получили свой повод для разжигания необыкновенного огромного костра, участь которого – перерасти в безграничный пожар.

Еще через пару дней на главной площади возле администрации огромная толпа, размахивая знаменами со свастикой, требовала выгнать иностранцев из города, отнять у них работу и бизнес и отдать все это местному населению. Митингующие призывали не церемониться с чужаками, а силой дать им понять, кто здесь хозяин. Везде выкрикивали расистские лозунги. Сжигались чучела мигрантов. Скандировали фамилию убитого учителя. Требовали отмщения. Люди призывали к расправе над ничтожными нациями, которые до сих пор живут в каменном веке. Полиция не просто стояла и смотрела на происходящее. Она поддерживала собравшихся, крича им в ответ их же нацистские девизы и зажигая дымовые шашки. Чиновники хитро улыбались, выглядывая из-за жалюзи.

Далее начались бесчинства. Каждый день совершались нападения на мигрантов, которые нередко заканчивались убийствами. На улицах часто слышалась стрельба. Ежедневно в криминальной хронике говорилось о насильственных смертях. Громили и разворовывали магазины, принадлежавшие иностранцам. Их забрасывали бутылками с зажигательными смесями. В беспощадном пламени сгорали автомобили, дома, общежития и, конечно же, люди. Велась настоящая звериная охота. Лилась кровь ни в чем не повинных людей, которые не имели никакого отношения к убийству молодого учителя в ночном клубе, которые жили мирно, занимались своим делом, но были чужими. Обычной жизни пришел конец. Велась настоящая война, в коей радикалы уверенно побеждали по всем фронтам. Нацисты осознавали свою безнаказанность и совершали ужасные поступки. Власть закрыла глаза на преступную деятельность. Массово уезжали как мигранты, так и местные жители, которые не могли мириться с происходящей анархией. Перерожденная коричневая чума поглотила провинциальный городок со всеми его обитателями и медленно издевательски переваривала моральные устои. Нацизм полыхал ярким омерзительным безумием.

Разбив бокал о мемориальную плиту и подняв накачанные руки к небу, вожак радостно кричит возбужденным голосом. Его «спутница жизни», грациозно покачивая бедрами, подходит к нему со спины и нежно обнимает мощный торс. Он резко поворачивается к ней и завлекает ее в свои объятия. Она сообщает ему что-то на ухо, а потом, высвободившись, указывает тонкими длинными пальцами в сторону елей в северо-западной части парка. Прищурив недовольно глаза, Викинг присматривается. Изменившись в лице от удивления, он приказывает всем вырубить колонки и обратить внимание на ели слева от него. Тяжелый рок вновь смолкает, уступив власть тишине. Все встают из-за столов. С одной стороны люди переходят на другую, чтобы лучше разглядеть, что интересного видит их командир.

Свет фонарей лежит оранжево-желтым покрывалом на колючих платьях елей, но не может добраться до мрака, обосновавшегося под колючими ветвями. Между деревьев, посередине темного хвойного царства, стоит силуэт человека. Благодаря дорожному освещению на заднем плане видно по фигуре, что это мужчина среднего роста с атлетическим телосложением. Из одежды вырисовывается головной убор в форме фуражки и широкие в бедрах штаны. Таинственный образ неподвижен, подобно каменному изваянию.