Карлтон Меллик-третий - Сатанбургер

Приветствие Христиана:

– Гробовщик, где ты пропадал целый день? Я думал, мы тут сегодня шоу собираемся устроить.

– Я пытался достать смычок, – отвечает Гроб. – Наш – полное говно, я весь город оббегал в поисках. В конце концов нашел один у Ленни.

– И как он?

– Не ахти, но вполне сойдет, старина.

Гроб употребляет такие слова, как «старина», потому что он помешан на пиратах, то есть на стереотипном образе пиратов. Он всегда одевается по-пиратски, напяливая шляпу с черепом и черную повязку на глаз. И говорит с псевдопиратским акцентом, который у него плохо выходит, потому что японский еще слишком силен. Смесь пиратского и японского акцента образует совершенно новый, индивидуальный акцент Гроба. Иногда я с трудом понимаю его речь, но Христиан, кажется, понимает с полуслова.

Гроб поворачивается ко мне:

– Ей, Лист, ты гврл ему? – он спрашивает меня, но смотрит на Христиана. По моему телу пробегает дрожь. Я слышал, что он задал мне вопрос, но не могу разобрать слов и ответить.

– Что? – неуверенно говорю я.

– Ты гврл ему?

Я дрожу.

– Говорил что? – Христиан спасает меня от необходимости отвечать.

– Мы сдали в арнду еще одну комнату.

– Да? И кому?

– Сатане, – отвечает Гроб.

Христиан молчит, выпучив глаза.

– Это кличка у него такая – Сатана?

– Нет, эт настоящее имя.

– Что, кто-то назвал своего ребенка Сатаной?

– Да нет же, он и есть Сатана. Тот самый. Дьявол, понимаешь? И ты не поверишь, но он «ночная бабочка».

– Ночная бабочка?

– Ну, шлюха, гомик-проститутка. Даже ко мне подкатывал. Кто бы мог подумать, что Князь Тьмы окажется Княгиней?

Христиан смеется.

– Гробовщик, ты самый балдежный придурок в мире.

Я вмешиваюсь с легким хмыканьем, немного расстроенный:

– Я тут хотел посмотреть «Войны».

– Как ты можешь смотреть эту теледрянь? Нам нужно подготовить место для вечернего шоу.

– Не могу вам помочь, – говорю я и указываю на свои глаза. – Я инвалид.

– Так я тоже! – хихикает Христиан. – Паралитик я.

Гроб взрывается на него:

–Ну, пчему я единственный, кто все тут делает? Я целый день искал чертов смычок, чтобы заменить тот, который вы сломали на прошлой неделе, и наверняка этот вы тоже сломаете прямо сегодня, и никто не хочет помочь мне сделать сцену!

– Когда я помогал тебе в прошлый раз, ты только и делал, что измывался над моей неуклюжестью. Я помогу, если ты не будешь командовать.

– Арр, вы чертовы ублюдки! Убирайтесь от меня, лентяи, мать вашу, – Гроб разорался и опрокинул телевизор. – Не сметь попадаться мне под ноги, щенки.

Гробовщик ненавидит лень. Возможно, это японский стереотип, но мне кажется, он просто устал от растаманов. Я игнорирую его, потому что у меня нет иного выхода, кроме лени.

– Отлично, – говорит Христиан, и мы поднимаемся, чтобы уйти.

– Чтоб были на месте в восемь! – выплевывает Гроб. Христиан счастлив, что отмазался от работы, но теперь мне уже не удастся посмотреть шоу.

И комната превращается в огромную маслобойную машину, когда я встаю. Грохоча по полу и вокруг моего лица, жужжа, как будто во мне поселились пчелы и откладывают мед прямо в моих волосах. Земля поглощает меня, пока я ползу к двери, запуская в голову потоки лавы и лишая равновесия. Так всегда бывает, когда я встаю после долгого сидения.

Когда мы проходим мимо, Джон все еще лижет стекло, глядя на Гроба. Я бы попросил его уйти, но я забыл, как разговаривают.

Тротуары сейчас устланы ворсистыми коврами, так что я могу идти босиком, отражаясь в своей калейдоскопической реальности, мои пальцы увязают в длинных волокнах ткани. Я кашляю и сплевываю слизь на ковер, чувствуя холодок, когда растираю ее ступней по ворсу.

Христиан обуви не снимает. Я имею в виду не только настоящий момент. Он в принципе никогда не снимает обуви. Я знаю его семь лет и ни разу за это время не видел его босым, всегда были носки, или ботинки, или шкуры животных, пластиковые пакеты, полотенца, бинты или коробки. Я думаю, что у него есть какой-то недостаток, который он стесняется показывать, или, может, он просто не любит ходить босиком, потому что у него слишком нежная кожа, или, возможно, с босыми ногами он чувствует себя голым. Лично я считаю, что обувь – это ненужный предмет обихода, и стараюсь носить ее как можно реже. Поэтому я рад, что теперь на тротуарах ковры.

Христиан пьет «Золото везунчика» – второстепенную марку золотого шнапса с корицей – уже 5 минут. На самом деле он пьет его каждый день на протяжении последних 5 лет. В напитке плавают золотые крупинки, которые блестят, если бутылку взболтать, и продолжают резвиться в желудке, когда их проглотишь. Мне всегда было интересно, как они влияют на пищеварение.