Ухтомскому было крайне неловко. Он всегда считал себя атеистом и, мало того, увлечённо занимался космологией. А бог, выдуманный суеверными предками, со всем его миром (даже в максимальном воплощении), оказался лишь небольшой частью того, что открыли за последние годы учёные. Пять процентов современной модели мира принадлежали свету и известной материи. Тому самому свету, который, вместе с материей, некогда был отделён от тьмы. И этот вот главный бог людей, оторвавший у вечности кусочек бытия, где он якобы властвовал, мог теперь лишь наблюдать со своего шестка за эпической битвой тёмной материи и тёмной энергии. Ведь именно там решались судьбы мира, определялся его конец. И в этой эпической битве свет был лишь иллюзией, а известная материя – мнимой величиной.
Да и заблуждался Ватикан, отождествляя дерьмо со злом. Совсем иной интерпретации придерживался Ухтомский в своих размышлениях и поисках. Но он не стал поправлять эмиссаров. Он нуждался в деньгах и потому, к стыду своему, легко ступил на дорогу обмана.
***
Дорога, на которую пришёл с товарищами Ухтомский, выглядела странно. Прежде всего тем, что не имела въездов и выездов. Один её конец упирался в заросший осокой и тиной противопожарный пруд, и только зимой по крепкому льду можно было перебраться сюда на машине с ближайшей грунтовки. Второй конец дороги и вовсе терялся в песках, и лишь покорители легендарного Дакара могли бы, наверное, воспользоваться таким выездом. В общем, дорога не имела смысла. Она была абсурдна.
Ходили, правда, слухи, что строили её вовсе не как дорогу, а как запасную посадочную полосу. В такой версии имелся определённый резон – полотно было ровным, широким и твёрдым. Даже летнее солнце не размягчало его, превращая в пластилин, как это происходит с иными автомобильными трассами. Пожалуй, небольшой самолёт и впрямь смог бы здесь приземлиться. Вот только зачем? Набрать ведро болотной воды, набить мешок песком? Больше ничего вокруг не было. Да и насколько Ухтомский знал, ни один самолёт здесь никогда не садился.
Они проработали целый день, начав долбить с середины, так что если полотно некогда и служило кому-то запасной полосой, то после их совместных усилий служить таковой перестало. И вот загадка русской души – почему они не начали ломать с какого-нибудь из концов, сохранив хотя бы и на время функциональность сооружения? Почему испортили вещь едва ли не первым ударом?
– Китаец этот чудик какой-то. На кой ляд ему асфальт? – недоумевал Чё, вколачивая лом в неподатливое серое покрытие.
Ухтомский и сам всё время размышлял об этом. Но придумать ничего не смог, кроме того, что нашёл лишнее подтверждение своей теории. Копросфера воздействовала на любые объекты.
– Спрос рождает предложение, – сказал он. – Значит где-то есть спрос на асфальт.
– Бред.
– Что именно.
– Эта формула. Выдумка экономистов. Потребительский спрос никогда не определяет предложение. За исключением самых примитивных вещей, он попросту не может быть сформулирован. Предложение навязывает спрос, вот и весь разговор. Но!..
– Но?
– Но в том случае, если спрос исходит от капиталистов или элиты, а предложение могут удовлетворить широкие народные массы, этот тезис работает. Повесил буржуй объявление «принимаю асфальтовый лом», а мы и рады стараться. Понимаешь, о чём я?
– Нет, – признался Ухтомский.
– Всё определяют капиталисты, а спрос это или предложение, зависит от ситуации.
– Пожалуй, – вежливо согласился Ухтомский, хотя уже слегка запутался.
– А с другой стороны весьма кстати, – добавил Чё, утирая футболкой вспотевшее лицо.
– Что кстати? – Ухтомский куском арматуры попытался сковырнуть слой асфальта, точно подгоревший блин.
– На макулатуре мы целый год продержались, – пояснил мысль Чё. – Выгребли всё из ближайших домов. На металлоломе – два года жили, и чёртова железа ещё на целую пятилетку осталось, теперь вот новое дело – асфальт. На нём столько же проживём, если не больше. А там, глядишь, ещё какой-нибудь ресурс отыщется. Кирпичи, говорят, где-то в районе старого рынка принимают по два рубля за штуку, а нет, так деревенские охотно на продукты меняют. А у нас этих кирпичей во дворе – шесть целёхоньких пятиэтажек.
– Мы страна с ресурсной экономикой в этом всё дело, – выдвинул версию Ухтомский. – Мы будем копать, пока не выработаем земную кору, а тогда возьмёмся за мантию. И начнём качать магму по трубопроводу.
Читать дальше