Роман Воликов: Сто миллионов

– Нет, спасибо, – сказал я. – Школу закончу дома. Елец мой родной город, у меня здесь друзья, я здесь всё знаю.

– Ну, смотри, ты парень умный. Сам понимаешь, ни одного лишнего слова друзьям и подругам. Люди падки на чужие деньги, особенно в таких количествах. Мне звони, в случае необходимости, в любое время, днём, ночью, не стесняйся. Я тоже тебе буду набирать.

– Спасибо вам за всё! – сказал я.

– Для нас каждый клиент – единственный, – усмехнулся Буйтенко. – Особенно, такой как ты.

Наверное, я чёрствый человек. Всё это обрушилось на меня так внезапно, дикая смерть родителей, это сумасшедшее наследство, абсолютное непонимание, что и как дальше делать, у меня внутри всё будто заледенело, я кушал, гулял по улице, встречался с друзьями, смотрел телевизор и сидел за компьютером, и одновременно мне казалось, что я смотрю на протекающую череду событий через мутное стекло, что достаточно потрясти головой и я услышу мамин голос, смех отца, что всё вернется в нормальную, человеческую, обычную жизнь.

Наступил июнь, было жарко, я сидел вечером в квартире в состоянии полной апатии. Когда родители были живы, я множество раз представлял себе, что буду вытворять, если они уедут куда-нибудь недели на две. Позову друзей, мы обязательно раздобудем выпивки, постараемся затащить девчонок. Сейчас я мог это устроить без проблем, у меня были для этого деньги, но я тупо сидел на диване, смотрел в стенку, иногда наливал себе холодной кока-колы из холодильника, опять садился на диван и продолжал сверлить взглядом стенку.

В дверь позвонили. Я посмотрел на часы. Было около одиннадцати вечера. Я удивлённо хмыкнул, лениво потянулся и открыл дверь. На пороге стояла тётя Люда.

– Здравствуй, – сказала она. – Я только сегодня узнала.

Тётя Люда была лучшей подругой моей мамы. Она преподавала литературу в нашей школе и в последние два года, став классным руководителем моего класса переименовалась в Людмилу Александровну. С её сыном – Пашкой, дружить у меня не получалось, парень был, откровенно говоря, тупой как бочка.

– Заходите, – сказал я.

– Я ездила к Павлу в училище, – сказала Людмила Александровна. Сына она сумела спихнуть в Суворовское, чему учительский состав нашей школы был невероятно рад. – Сегодня приехала, узнала об этой трагедии и сразу к тебе. Как ты?

– Да всё нормально, – сказал я. – Жизнь продолжается.

– Что ты кушаешь? – спросила Людмила Александровна. – У тебя есть деньги?

– Всё в порядке, – заверил я. – Двоюродный брат отца нашёлся, он приезжал на похороны, обещал помогать с деньгами до окончания школы. Он какой-то крупный чиновник в Хабаровске.

– Есть на свете добрые люди, – сказала Людмила Александровна. – Тебе главное – не впадать в хандру. Давай-ка вот что сделаем, у меня с собой бутылка «Шампанского», можно немного выпить, ты мальчик взрослый, тебе не помешает.

– Давайте, – согласился я.

Тёте Люде сорок один год. И выглядит она совсем не как тётя. Яркая блондинка, с высокой грудью, крепкими бедрами, большим чувственным ртом. Она вдова, её муж, прапорщик, покончил собой десять лет назад при туманных обстоятельствах, я совсем его не помню, хотя когда-то они приходили к нам в гости регулярно. Я не раз представлял, как лазаю рукой под юбкой у Людмилы Александры, а потом вставляю своего молодца в эти алые губки.

Интересно, подумал я, если ей предложить сто тысяч, она сразу откажется или задумается. На дальнейшее развитие ситуации у меня фантазии не хватило.

Мы выпили шампанского, поболтали о всякой всячине. Время перевалило за полночь.

– Оставайтесь ночевать, – предложил я, сам прибалдев от собственной наглости. – Чего вам на такси тратиться.

Людмила Александровна жила на другом конце города.

– Ладно, – сказала она. – Я приму душ, а ты постели.

Я разобрал родительский диван, постелил, разделся до трусов и лёг. А ведь мне никто не указ, подумал я, и снял трусы. Не захочет, пусть чапает домой пешком, я тут хозяин. И я отбросил в сторону одеяло.

Людмила Александровна вышла из ванной, завернутая в полотенце. Она внимательно посмотрела на меня и села краешек дивана.

«Ведь никто не узнает, – она взяла в ладошку мой член. – Ты мне обещаешь?».

«Никто», – я снял с неё полотенце, подтянул к себе и поцеловал в губы.

«Дай к тебе привыкну, – попросила она, мастурбируя мой член. – Называй меня Люся».

«Ладно, Люся, – сказал я. – Попочка у тебя славная».

«Она полностью в твоём распоряжении, – засмеялась Люся. – Ты мне так нравишься».