Дмитрий Факовский - На струе

Мы спускаемся вниз по лестнице. Выходим на улицу. Падает мелкий снег.

- Через сколько будем на месте? - спрашивает Бэкс.

- Поедим на моей тачке, - говорю, - минут десять максимум.

Я открываю переднюю дверь и сажусь за руль своего опеля.

- Ты в состояние вести? - смеется Бэкс и падает рядом со мной.

- Вполне, - отвечаю.

Завожу мотор и мы трогаемся.

Не проходит и десяти минут, как я глушу мотор возле девятиэтажки, в которой живет Юля.

Я захлопываю дверцу, включаю сигнализацию и мы поднимаемся на пятый этаж.

Бэкс достает мобилу, набирает Юльку и говорит:

- Мы уже в парадняке, он где?

- Под дверью, - отвечает Юлька.

- Мы с ним разберемся, ты не высовывайся, мы сами во всем разберемся, - говорит Бэкс, прячет мобилу в карман и достает кастет.

Поднимаемся на лестничную площадку, где расположена квартира Юльки. Так и есть: под дверью, облокотившись о нее спиной, стоит этот мудак.

- Привет, сука, - говорит Бэкс, и бьет урода кулаком в живот.

- Бля, - хрипит Антон, согнувшись пополам.

- Ты заебал, бля, - говорю я ему, и бью бейсбольной битой по колену.

- А-а, - кричит от боли чуп, и падает на каменный пол парадняка.

Мы подхватываем его обмякшее тело под руки.

- Пошли, урод, у тебя, блядь, будут очень большие неприятности, если быть точным, они уже, бля, начались, - говорю я, и мы тащим чупа вниз по лестнице.

Я открываю с ноги тяжелую дверь парадняка, и мы выталкиваем урода. Его тело тяжело падает в грязный снег.

- Что будем делать с ним? - спрашиваю.

- Вывезем за город и убьем на хуй, - добродушно пожимает плечами Бэкс.

- Хорошая идея, - говорю я.

Мы подхватываем дрожащего урода, я открываю багажник, в котором кроме запаски нех нет, и засовываем его туда.

- Надеюсь, он мне там не обосыцца, - говорю я, садясь за руль.

Завожу мотор, и мы выезжаем со двора. Едем некоторое время. Улицы все темнее. Выезжаем на окраину города, где находится небольшой такой лесок. Я когда мелким совсем был, собирал тут с бабушкой своей покойной грибы-ягодки разные.

Едем вглубь по лесной дороге, пока огни города не становятся совсем далекими.

- Тормози, - говорит Бэкс.

Я останавливаю машину, беру с заднего сидения мощный фонарь и бейсбольную биту.

Выходим из машины, открываем багажник и достаем из него полуживого чупа.

Он, типа, не шевелиться. То ли придуривается, то ли реально сознание потерял.

Я вешаю фонарь на толстый сук так, чтобы он светил на нас.

Бэкс хватает его за волосы и засовывает головой в огромный сугроб.

Чуп начинает кашлять, Бэкс швыряет его, и тот падает под какую-то огромную сосну.

- Ты жив, урод? - спрашиваю я.

- Бля, парни, не убивайте, - просит тот.

Бэкс бьет его ногой в живот. Чуп хрипит. Поднимается на четвереньки и выхаркивает в снег кровь.

- Урод, ты понимаешь, как ты попал? - спрашиваю я.

- Парни, бля, - хнычет он.

- Ты какого хуя к Юльке приебался? - спрашивает Бэкс.

- Я, это, я люблю ее, - уже плачет чуп.

Я бью его битой по хребту, и тварь падает на живот прямо в заблеванный ним же снег.

- Мне плевать, сука, нех мне тут про любовь говорить, - ору я, и начинаю лупить его битой по спине и голове.

Через некоторое время меня останавливает Бэкс:

- Чувак, не убей его.

Я хватаю тварь за капюшон его ссаной куртки и переворачиваю к себе лицом.

- Считай, бля, что это было последнее предупреждение, еще раз, бля, я узнаю, что ты на глаза Юльке попался, я тебя убью на хуй, - говорю я, и со всей силы бью ногой в лицо.

Слышу хруст. Это ломается нос урода.

- Поехали, - говорю я Бэксу, снимая с ветки фонарь.

- Его тут оставим?

- Нах он мне нужен, машину еще испачкает, - говорю я, направляясь к машине, - ничего, полежит тут немного, одуплится, к утру доползет до дома.

- Не околеет? - волнуется, бля, Бэкс.

- Не гони, мороза почти нет.

Мы садимся в машину и уезжаем.

Вернувшись, мы допиваем водку, а потом дружно вынюхиваем два грамма кокса.

Вечер после похорон. (Факер)

Сегодня днем мы похоронили Иру.

Мы - это ее мать, бабушка, я, несколько подруг и друзей детства. Всего нас человек десять.

Утром мы своим ходом заехали в морг, где тело два дня подвергали экспертизе и официально заявили, что имел место случай самоубийства.

На мне костюм от Alexander McQueen, светло-кремовая рубашка Lanvin, туфли Roberto Cavalli, галстук Paul Smith, серое пальто от Prada, и солнцезащитные очки.

Солнца нет. Я скрываю свой взгляд…мне просто стыдно…никто не знает, что вина в смерти девушки лежит на мне…от этого я чувствую себя еще хуже.