Тибор Фишер - Классно быть Богом (Good to Be God)

Похоже, лама был мастером своего дела. Не прибегая ни к каким сценическим эффектам, как то: дым, лазерная подсветка или живая музыка, – он “захватил” аудиторию буквально на первой минуте.

Дальше следует краткая история буддизма. О буддизме я знаю только, что он связан с Буддой и обычаем бриться налысо. Лама информирует нас, что в буддизме есть несколько направлений. Я всегда думал, что буддизм – это буддизм и есть. Был такой Будда, у Будды было свое учение… типа вот, получите и распишитесь. Но нет. Существует несколько направлений, большинство из которых лама весьма элегантно громит в пух и прах. Оно и понятно: когда собирается большая толпа, разногласия и распри уже неизбежны. Всякий бизнес – это прежде всего интриги и дискредитация конкурирующих компаний. И не важно, что именно ты продаешь, спасение души или корм для собак, твоя главная забота – не сделать дело, а растоптать конкурентов.

– Чем тибетский буддизм отличается от всех остальных направлений? Мы верим в реинкарнацию и храним древнюю традицию терма и тертонов, – вещает лама. – Тертоны, или раскрыватели сокровищ – это такие мудрые и просветленные учителя, которые призваны открыть миру давно утраченные или надежно сокрытые сокровища духа, а именно: священные тексты, именуемые терма.

Я с трудом сдерживаю смех. Не то чтобы я увлекаюсь религией, но я все же смотрю телевизор и поэтому знаю, что в истории было немало ретивых маньяков, стремившихся передать миру уточненные версии божьих заветов и списки товаров, предлагаемых к продаже от имени Господа Бога.

– И, как и во многих других городах, жители Майами попались в капкан опьяняющего дурмана: наркотиков и алкоголя, – говорит лама, неодобрительно хмурясь.

– Кокаин. Антрацит. Небесная пыль. Боливийский дурман. Иней.. Кокс. Снежок. Кока-кола. Тутти-фрутти. Мел. Марафет… Рафинад… Чарли… – Лама делает паузу.

– Кокаин, этоттропановый алкалоид, также известный, как белая леди… Белоснежка… Перхоть дьявола… Калифорнийский попкорн… Витамин С… Тетя Нора… Базука… Пауза.

– Генрих VIII… Свежий снег… Рассыпуха… Радость инков… Дар бога солнца… Ледышка… Кокос… Мука мечты… Порошок… Сахарная пудра… – Лама шмыгает носом. – Шмыг… Веселуха… Номер первый… Чума… Вертолет… Ускоритель… Нюхта…

Снова пауза.

– Я уверен, вы слышали и другие названия.

Лично я никогда не понимал тех людей, которые пьют, что называется, не просыхая, или методично гробят себя наркотиками. Вот в чем тут кайф? Я еще понимаю, когда в ранней юности – в хорошей компании, не так чтобы часто – раскуриться хорошим каннабисом… Это – да. Это даже прикольно. Но с годами я понял, что алкоголь и наркотики ничего не изменят. Как ни крути, но свою порцию бедствий и горестей ты непременно получишь. И потом, если честно, у меня просто нет денег на всякие опьяняющие препараты. У меня есть свой собственный способ: когда становится невмоготу, я просто ложусь спать. Во-первых, это бесплатно. Во-вторых, когда спишь, то вообще ни о чем не думаешь. И, в-третьих, когда ты проснешься, может быть, что-то изменится к лучшему.

– Не надо думать о не-бытии, потому что не-бытие – это просто еще одна форма бытия. Надо думать о не-небытии, – говорит лама с улыбкой и держит паузу, чтобы аудитория переварила услышанное.

Все-таки религия – забавная штука. Все религиозные учения рассматривают “путь наш земной” как нечто тягостное и гнетущее, как безотрадную полосу нескончаемых препятствий, как досадную помеху, выплюнутую кем-то жвачку, прилипшую к нашей чистой душе.

Я сижу, размышляю о том, к какой разновидности не-бытия стремился Холлис, когда опустошал винный погреб ночного клуба, в который я вложил все свои сбережения. Собственно, я вложил деньги в это сомнительное предприятие, потому что “владелец клуба” звучит интригующе и сразу же вызывает в воображении разгул гедонизма, юных прелестниц при минимуме одежды, международную мафию, свободные нравы, красивую жизнь – в общем, все, что является полной противоположностью недовольству, унынию и безысходности.

Я вложил в этот клуб не такую уж и запредельную сумму – у меня просто не было никаких запредельных сумм. Будучи акционером, я владел одним процентом всего предприятия, что в пересчете на материальные ценности означало все пепельницы и две небольших табуретки, но я вложил в этот клуб все свои сбережения, и, что самое главное, сделал это по собственному разумению, вопреки возражениям жены, которые она выражала, не стесняясь в выражениях.