Array Array - Роковые девчонки из открытого космоса

У Эболы Ван Акселя был фолликулярный кризис. Члены «Металлики» — вероятно, самой значимой металлической группы мира — свои волосы обрезали. Значит ли это, парился Эб, что короткие волосы ныне достовернее? Как играть тяжелый металл без волос? Чем же тогда трясти? Ушами? Он станет посмешищем. Хуже посмешища. Вообще–то Эбола Ван Аксель, тотальный гитарный герой и идол для миллионов неблагополучных и попутавших подростков, был убежден, что выглядеть он тогда будет, как агент по недвижимости. Потому что братец его, которого он терпеть не мог, носил короткие волосы и был агентом по недвижимости. Может, обриться наголо будет лучше? А если у него окажется череп с шишечкой?

Ох Господи . Эти девки заткнут когда–нибудь свои дурацкие хлеборезки? У него уже серьезная мигрень.

Эбола пребывал в мучительных размышлениях, когда заметил в воздухе что–то странное: вибрацию, вскипание, мерцание, намек на тайну, касание магии. Этакий духовно пылкий миг, который в былые времена сигнализировал бы смертным, что их сейчас примется зачаровывать нимфа, околдовывать фея, завораживать эльф, встречать в близком контакте лепрекон. Он возвещал лобовое столкновение миров, при котором ни одна из сторон не обзавелась достаточной страховкой перед третьими лицами.

Что бы оно ни было, у Эболы встал стоймя.

— Эй, — поманил он. — Кто–нибудь из вас не желает подвалить и отсосать мне?

Его проигнорировали. Все висели на бортике бассейна и зачарованно таращились на водонапорную башню, торчавшую на крыше.

— Эй?

По–прежнему без ответа. Эбола рыгнул и взметнул к губам бутылку «Дом Периньона» — уже вторую за день. Он собирался отхлебнуть, когда внимание его привлек проблеск на башне — вспышка искрящегося света. Эб поднял затененный очками взор, чтобы посмотреть, на что уставились девчонки, и вознаградился необычайнейшим зрелищем. Он быстро опустил глаза, чтобы его не затоптало стадо розовых слонов. Иногда излишества пойлоголя — страшная вещь. Эб зажмурился так, что между веками остался едва ли ангстрем, и украдкой глянул еще раз.

Вот она. Ясно, как Божий день, — а день был воистину ясен. Господня Тарелочка Фрисби на шпиле Богородицы Современного Гедонизма. Хай–хэт Несметной Ударной Установки. Фанковейший диско–шарик в целой всюхе. Сто–процентно–гарантированная–или–вернем–деньги, достоподлинная летающая тарелка.

На вершине башни пульсировала, пылала и сияла в солнечном свете «Дочдочь». Хрррр. Хррррр. Сссссс. В экстерьере блюдца, на вид сплошном, возникла трещина, расширилась и стала дверью. Из отверстия полился зловещий зеленый свет. Первой на волю выступила Бэби. Проступив силуэтом, с амазонистой статью и фигуркой, как песочные часы, она выглядела героиней японских комиксов. По бокам ее возникли Пупсик и Ляси — вариации на темы всюхинской девчонскости. В профиль особенно выгодно смотрелись их антенны. Под дверью с громким шипением открылся иллюминатор и выдохнул облако искристого лилового и голубого газа. Газ оформился в величественную лестницу, изгибом спустившуюся на крышу к бассейну.

Эбола выронил бутылку шампанского. Приземлившись вертикально донышком вниз, она эякулировала в воздух праздничным гейзером густой белой пены.

— Ёрп! Ёрп! — Между ног Бэби проскочил Ревор, кубарем скатился по ступенькам, пролетел сквозь фонтан пены и выполнил идеальное тройное сальто спиной вперед прямо в бассейн. Торпедой проскочив под водой, он выплыл между ног одной из поклонниц.

Объем легких у Ревора был превосходным, в силу чего ойой всегда был популярным гостем на вечеринках у бассейнов всей открытки.

Девчонки тем временем спустились по эфирным ступеням, которые у них за спиной рассосались. Бэби уже переоделась в крутую розовую миниюбку из поддельного меха, облегающий черный топ с люрексом, чулки–сеточки и сапоги на шнуровке по колено. Пупсик по–прежнему оставалась в черной коже, но теперь в придачу появились астероидный пояс и «Док Мартенсы». Ляси надела белую футболку, джинсы и кроссовки — «всезвездные» «Конверсы». Свои антенны она повязала цветными ленточками с бантами.

— О, бэби! — воскликнул Эбола, неуклюже вскакивая на ноги и хватаясь за ширинку.

— Да? — ответила Бэби. Откуда он узнал ее имя? Она, в свою очередь, тоже схватилась за промежность, думая: в земной монастырь…

— Фуа–а! А вы, цыпочки, тут надолго или как? Может, э–э, мы бы могли, знаете, чем–нибудь заняться?