Array Array - Роковые девчонки из открытого космоса

Кверк жестом приказал межзвездному полицейскому, охранявшему заседание, закрыть двери и выйти.

— То, что я намереваюсь вам открыть, — объявил он, и в голосе его кимвалами забряцала дрожь важности сообщения, — несколько секретно.

Одна херувим громко зевнула. Кверк раздраженно глянул на нее.

— Извините, — хихикнула она. — Поздно засиделась.

— Я был бы признателен, если б данная информация не покидала стен этой комнаты. Но у нас возникла субоптимальная… э–э, случилось то, что, сказать по правде, перед нами предстали последствия эксперимента, пошедшего не так.

— Четко! — пришел в восторг альфа–центавр.

Если считается, будто передо мной — ответственные чужие, подумал Кверк, причем, уже не в первый раз, то у всей–ленной большие неприятности. Смятение предводителя не осталось незамеченным для альфы.

— Извините, — вымолвил он. — Продолжайте. Ай!

И он шлепнул сириусянина, который пробрался под стол, чтобы погрызть ему пальцы на ногах. У альфа–центавров на ногах пальцы особо сексапильны, причем на каждой ноге их по двадцать.

Кверк обхватил руками свою сияющую серую голову.

— Неужели мы не можем поддаться серьезу, прошу вас? Хотя бы на одну минутку?

— Ага! — завопил херувим. — Поддать Сириусу!

— Поддать Сириусу!

— Поддать Сириусу!

И херувимы повели за собой остальных в атаку на сириусян, коих прижали к полу и защекотали едва ли не до смерти. Взрывы хохота, биенье жирных белых крыльев, звяк и шлеп чужих тел, что боролись и катались по всему полу, одышливые мольбы о пощаде раскатывались меж стен зала. Антенны Кверка невольно завибрировали, а из большого черного глаза просочилась большая голубая слеза.

Один из херувимов дал сигнал остальным:

— Сссст. Ссссст.

Громко отдуваясь и задыхаясь, исподтишка тыча и пихая друг друга, собрание вновь угомонилось.

— Вкратце, — гнул свое Кверк. — Мы проводили эксперименты по гибридизации, а именно — по выведению помеси нефонца и землянина. Это, э–э, довольно трудное и рискованное предприятие. Мы надеялись, что вливание нефонских генов в человеческий генофонд произведет успокоительное действие на землян. Я в самом деле не понимаю, кстати, отчего вы закатываете глаза. Мы надеялись, что они станут здравомысленнее, натуральнее, сбалансированнее, менее агрессивными. Мы считаем, что им следует перестать ворчать насчет стояния в очередях или заполнения бланков в трех экземплярах. В конце концов…

— Бюрократы Всего Лишь Делают Свою Работу, — раздался насмешливый хор.

Как и все нефонцы, Кверк страдал от серьезного дефицита иронии. Он не понимал, что над ним насмехаются. Он просто решил, что все его наконец–то поняли. Самое время. Он бы улыбнулся, только нефонские лица по самой природе своей лишены выражений, поэтому он невыразительно продолжал:

— Небольшое, однако растущее число землян понимает и поддерживает наши усилия; мы располагаем полезными контактами в сообществах от Седоны на американском юго–западе до Муллумбимби на восточном побережье Австралии.

— Я как–то в Муллумбимби разжился отпаднейшей дурью, — прошептал херувим альфе. — Мне было видение Нирваны. Зашибись. Тринадцать далай–лам и Курт Кобейн сидят на таких здоровенных лотосовых подушках и грязно лабают джем.

— Повезло, — вздохнул альфа. — А нам от дури только хочется везде ходить и совать во все локти.

— Это может быть интересно.

— Ага, ну да — а у меня в прошлом от этого БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ были.

— Ой, расскажи.

Кверк постучал по столу:

— Могу я попросить вашего внимания, пожалуйста?

— Позже, хряк, — пообещал альфа.

— Как вы можете вообразить, мы совершили много проб и ошибок. Нам пришлось проводить довольно большое число, э–э, сексуальных экспериментов на подопытных землянах как мужского, так и женского пола. — Вот теперь Кверк завладел их вниманием. — Хотя мы испробовали сравнительно обширный диапазон, э, биодинамических позиций и, кхм, механических аппаратов, с самого начала мы столкнулись с неимоверной трудностью получения образцов, у–у, спермы землян для оплодотворения нефонских яиц. Сходным же образом, земные яйца не так легко, гр–р, проницаемы нефонской спермой. Посредством, эм, упорства и прилежания нам, в конце концов, удалось ликвидировать задиры процесса.

Вспыхнув бледно–голубым, Кверк сделал паузу и оглядел собрание.

За исключением трепетного шепота ангельских крыльев — вопреки всему своему модельному опыту херувимы с огромным трудом сохраняли неподвижность в возбужденном состоянии, — в зале царила тишина. Даже сириусяне пришли в восторг. Стало быть, скучные старые нефонцы в конце концов немножко пошалили, а? Остальные не могли дождаться перерыва на чай, чтобы организовать огромную треп–сессию и обменяться слухами.