Юрий Цыганов: Зона любви

Она пропала на три дня. Просто взяла и исчезла. Куда? Догадаться было несложно. Только я не догадывался…

Я заглянул в паспорт — и захохотал, поверженный, и онемел, возрождаясь — там был прописан один загорелый фраерок…

Потом как бы всё выяснилось: брак был фиктивный. Ему, парню из Ялты, учившемуся в престижном московском вузе, смерть как нужна была прописка в Москве. Обычные дела…

Она, после одной из ссор, даже пыталась спихнуть его с прописки, но он упирался и развода не давал.

Но я-то все понял мгновенно. Тот, который во мне сидел, пробуравил ситуацию, как рентгеном. Он мне и объяснил всё. Он сказал: «Беги, ненормальный! Беги и хохочи всю дорогу!» И я побежал…

Вернее, остался. Я решил досмотреть фильму.

Я на нее даже не злился. Я догадывался: не мое ребро, видать, было вырвано из груди. Мне слегка померещилось…

В нашем треугольнике они были равнобедренными сторонами, устремленными ввысь. Я же замыкал оставшееся пространство, располагаясь горизонтально. (Как вам такая тригонометрия?)

Не мог я себе позволить такого горизонтального положения… Я всегда помнил о царстве! На троне надо возвышаться, а не замыкать чье-то пространство…

Я бы свалил тотчас! Но уйти так, унося эти унижения шестилетней выдержки… Это же на всю жизнь! Во мне что-то ломалось и перемалывалось…

— Ты представляешь, — журчала она уже в Москве, — он хотел заразить меня сифилисом!

— Он что, больной?

— Больной… головой! Он хотел заразиться сам… специально, понимаешь? А потом меня… Ну… что б мы повязаны были…

— Ну и…

— Был скандал… Я подала на развод. Всё это так ужасно!

«Ничего ужасного,» — думал я…

Временами туман влюбленности сносило ветром, и во мне, как кинжал, торчал здравый смысл. Этим кинжалом я и отрезал себя от нее.

Здравый смысл мне говорил: «У них все наладится. Этот мифический сифилис ее и успокоит. Он все расставит по местам…»

Однако!

Ее загорелый фраерок оказался мужиком, способным на такойпоступок. Ради нее. (Ведь ей это, — я чувствовал, — нравилось!) Он взял ее, как нормальный самец, за загривок и поимел. Они были одной крови, из одного прайда…

Я — нет. Увольте… Мне такие поступки и в кошмарном сне не приснятся…

Я, собственно, и мужиком-то не был. Мне этого было мало… Мои задачи были изысканней и масштабней. Я хотел всего разом! Однако мой завоевательный пыл не соответствовал реальности. Его зашкаливало на подступах к бастионам. Тамерлан и Македонский ярились во мне, требуя выступления, битвы! Требуя завоевания народов, земель… всей Вселенной!

Взамен я получил маленькую, пошлую, тривиальную ложь.

Меня вывели, как козла на поводке, на прогулку, дали морковку и приказали ждать.

Когда до меня дошел, наконец, весь цинизм ситуации, ( кудаона уехала! и зачем!) в каком обычном, житейском, старом, как мир, дерьме я оказался… я протрезвел.

Я возжелал мести.

Я замкнулся и замолчал.

Я стал партизаном, лазутчиком, секретным агентом. Она — объектом исследования.

Задача была проста. Я должен был сыграть в их игру. Я должен был прикинуться их поля ягодкой. Я должен был овладеть объектом и вернуться на базу.

Господи, как страшно просыпаться, после таких вот прогулок…

Первое ощущение — испуг.

Что, что ты там опять натворил! Где тебя, безумца носило? Что влекло? Какую ахинею ты нес той смазливой девчонке? Что пиздил тем престарелым подругам из Одинцова? К кому ты опять цеплялся? Ты получил что хотел? Нет?

Странно… Везунчик! Тебя и на сей раз, пронесло…

Ты дома, в постели… престарелый отрок… Пойми, все твои страсти — туфта… Слова — пыль… Все эти безумные игрища, скачки с препятствиями… выходы на авансцену в свете прожекторов — они просто неприличны, сынок… А все твои мысли, образы, видения, роящиеся в твоей гениальной головке, болтающейся на ветру — всего лишь алкогольный восторг… Синдром сивушной отрыжки. Вот что это такое! Ты понял меня?

Понял, понял… Конечно же понял… Ты видишь, я даже киваю тебе… Как низок я, опустошен, как неприличен… как покорен… как испуган… Как глубоко я испуган!

Да, да… Сто раз да! Всё вышло со знаком минус… Мои города разрушены… земли завоеваны… везде неприятель… народы на грани вымирания… в моей Церкви пасутся мохнатые зверьки!

Как же я добрался до дому?