Уэлш Ирвин: Сборная солянка (Reheated Cabbage)

Самый пиздец – что я вижу? Дальше на платформе лежат себе ноги, отрезанные к хуям. Обе, по самые бедра. Кричу своему козлику:

– Джейсон! Не стой столбом, еб тя, подбери мамкины ноги! Тащи их сюда!

Я подумал, отвезем их в больничку, вдруг пришьют на место. Адрисливый балбес выпал в осадок, ни ответа, ни привета, знай себе ревет. Какой-то гондон кричит, мол, вызывайте “скорую помощь”, баба моя лежит на земле и матерится, а я как подумаю, ну блядь, футбол начнется через десять минут, мне плохо становится. Но тут меня осеняет: “скорая” ж наверняка поедет мимо нашей хаты, я соскочу, а к бабе приеду чуток попозже, типа после игры. Говорю:

– Мужик, в точку. “Скорая” – это охуенно.

Ссыкуха Клэр почапала к мамкиным ногам, ухватила их в охапку и бежит к нам, а я как наебну козлику Джейсону в челюсть, он некисло так прочувствовал, сразу все слезы высохли.

– Хули ты не пошел за ногами, козел тупорылый, грамотно придумал – пусть сестра сбегает? Она же крошка еще! Тебе сколько лет? Девять! Веди себя как взрослый, еб тя!

Какой-то старый пердун держит мою бабу за руку и приговаривает, мол, все будет в порядке, держись, “скорая” уже едет, не двигайся, в общем, гонит всякую херню. Другой мужик говорит мне:

– Господи боже, ужас какой.

– Ясен хуй, ужас, – отвечаю ему, – там уж небось голы сыпятся градом.

Тупорылый дедок подходит к нам и выдает:

– Я понимаю, вы сильно переживаете, но все будет в порядке. Она нормально держится. Попробуйте утешить детей.

– Тоже дело, – отвечаю ему.

Тут выруливает “скорая”, а я объясняю детям:

– Мамка на время поедет в больничку, но с ней ничего такого страшного.

– У нее больше нет ног, – говорит ссыкуха Клэр.

– Да, я заметил, но с ней все в порядке, ничего страшного. Поймите, любому другому, нормальному человеку вроде нас с вами погано без ног. Но мамка у вас такая жирная, что и так вскоре не смогла бы на них ходить. Дошло?

– Мамка умрет? – спрашивает Джейсон.

– Хер его знает. Я ж не доктор, ага? Джейсон, хватит задавать дебильные вопросы. Хули ты как маменькин сынок? Она даже если умрет, я не говорю, что так будет, но вдруг, просто на словах, да? Представим, что она помирает, просто скажем так…

– Притворимся, – говорит ссыкуха Клэр. А у нее поболе мозгов, чем у мамашки.

– Правильно, деваха, притворимся. Вот помрет она, заметьте, просто скажем так, и вам придется вести себя хорошо и не напрягать папу. Потому что вы знаете, каким я бываю, если меня напрягать. Причем не важно, прав я или неправ; просто учтите, что не стоит в такие моменты злить отца. А то получите у меня! – И с этими словами хватаю мамку за руку и трясу под носом у детей.

Когда санитары осилили погрузить ее в машину, учитывая немереный вес, уже кончился первый тайм, убиться. Я взял у спиногрызов ноги и собрался было зашвырнуть в кузов следом за ней, но парень в халате забрал их у меня, обернул в целлофан и сунул срезом вниз в ведро со льдом. Мы забрались внутрь, и водила рванул с места. Неподалеку от дома я говорю ему:

– Мужик, остановись вон там, чуть подальше, на кругу.

– Чё? – спрашивает он.

– Высади меня тут, – повторяю ему.

– Никаких остановок, дружище, до самой больницы. Нельзя терять ни минуты. А там оформишь жену и будешь заниматься с детьми.

– Ну ладно, – отвечаю, а мысль работает. – Там в палатах есть телики?

Этот гондон ошалело смотрит на меня, но отвечает:

– Да, телики есть.

Неебический мудак. Тем временем бабе на рожу приспособили кислородную маску, и санитар убеждает ее не говорить, а я про себя думаю: ну попробуй, хули, я вот сколько лет эту пасть заткнуть не могу. А она все гонит на меня, с понтом дела я во всем виноват. А ведь сама, как обычно, хотела еще выпить, бухая корова. Говорил тебе, занималась бы ты так с детьми, как въебываешь по бухлу, небось они бы так не отставали в школе, особенно козлик Джейсон. Поворачиваюсь к нему и говорю:

– Не думай, что можешь закалывать школу из-за того, что твоя ебнутая мамка залегла на койку на пару недель. Пора бы тебе как следует поучиться, сын, я тебя предупредил.

Иногда мне кажется, что я слишком прессую своего козлика. Но если вдуматься, мой папахен обращался со мной ровно также, как сейчас говорят, жестоко, и что? Пиздюли ни капли мне не повредили. Вот он я, живое доказательство того, что дети от побоев только лучше становятся. Сколько лет живу, и вот, прикинь – до сих пор меня не принимали копы, буквально ни разу. Я прочно выучил урок: чту уголовный кодекс и держусь подальше от гондонов в форме. Все, что мне от жизни нужно – бухнуть, посмотреть футбол и время от времени перепихнуться.