Джо Фауст: Демоны Боддеккера

— Просто не верится, — прошептала Хонникер из Расчетного отдела. — Мы же были у них в руках. Они же могли… могли сделать с нами все, что хотят. Но ты так храбро сопротивлялся им.

— Это не я, — возразил я. — Дьяволы. Дьяволы заглядывали нам через плечо и следили за нами.

Хотя на самом деле я знал: если бы Френсис Герман Мак-Класки следил за нами в тот миг, когда было произнесено мое имя, он плюнул бы себе под ноги и предоставил Большим Красным Торчкам полную свободу действий.

***

— Ну и что все сие означает? — спросил я ее чуть позже. — Как мы выбрались из подобной ситуации, отделавшись лишь легким испугом?

Хонникер взъерошила мне волосы.

— Не тем заморачиваешься. Суть не в том, что мы из этого извлекли, а в том, что извлекли Торчки. Сегодня вечером они получили громадный урок. — Ее губы изогнулись в улыбке, и она поцеловала меня в лоб. — Не связывайся с тем, с кем не следует.

Я отвернулся.

— Не знаю, не знаю.

— Да что тут такого, Боддеккер? Ты разве не это хотел услышать?

Я покачал головой.

— Сам не знаю, что я хотел услышать. Или, точнее, не уверен, что я из тех, с кем не следует связываться.

На лице у нее отразилось замешательство.

— Я не член «Нью-Йорк Хенчмен» или «Пуэрто-Рико Ром-раннерс». Эти парни приучены играть, пока не рухнут замертво, но приучены также и служить образцами для подражания. Я же совсем другой. Никогда не хотел оказаться в центре поля. Вести мяч, обходить соперника, забивать голы. Только и мечтал, что о карьере офисного писаки, который сочиняет сногсшибательную рекламу и повышает спрос на товар.

Но теперь, нежданно-негаданно, я вдруг оказываюсь героем, перед которым склоняются шайки гангстеров — из-за того, что я помог возвыситься кое-кому из их братьев по духу.

— Они вовсе не склонялись перед тобой, Боддеккер, — возразила Хонникер из Расчетного отдела. — Они пытались избить тебя. А ты дал им сдачи — да так, что они получили хороший урок. Быть может, сегодня, не подчинившись их требованиям, ты спас семь чужих жизней.

Она снова поцеловала меня.

— Тогда сделай мне одолжение. Не давай раздуться от гордости — как бы штаны не лопнули.

Взгляд ее сообщил мне, что она не поняла метафоры.

— Все это низкопоклонство, что ты видела сегодня, оно же не ограничивается только горсткой болванов в дурацких прикидах. Заразило даже болванов во вполне деловых костюмах.

— И то верно.

Хонникер села и начала расстегивать блузку. Причем уже не дрожала, так что я понял: надо рассказывать побыстрее.

— Чай «Бостон Харбор», — произнес я. — Клиенты забраковали мой сценарий рекламного ролика.

— Стыд и срам!

Она сбросила блузку и потянулась к одеялу.

— Вернули его с кучей поправок. Я переработал сценарий, кое-какие замечания и правда были по делу, но большинство — чистая прихоть, из разряда тех, что предъявляют

просто потому, что имеют власть. Гризволд не хотел с ними ссориться. Ну как же, новые клиенты. Не стал даже защищать работу группы — слишком боялся потерять заказчиков.

Хонникер понимающе хмыкнула. Я услышал, как упали на пол ее туфельки.

— Так что я сдал компромиссный вариант, но они на него даже не взглянули. Заявили, им, мол, нужна совершенно новая концепция. Тогда я сказал Гризволду: передай им — пусть ищут себе совершенно новую группу.

Она извивалась, пытаясь стянуть что-то с плеч, но тут остановилась.

— И что дальше?

— Финней связался с ними и сказал, что я — тот, кто написал рекламу для «Наноклина». А сегодня утром Гризволд приходит ко мне в офис и говорит: «Бостон Харбор» решили вернуться к твоему первоначальному сценарию, без изменений.

— Подержи-ка, — попросила Хонникер из Расчетного отдела. Я протянул руки и через мгновение в них оказались атласные лямочки ее лифчика. — Ну и в чем тут соль?

— Соль в том, что компромиссный сценарий был лучше, потому что они выдвинули несколько вполне законных вопросов про место съемок. Но они предпочли исходный вариант, потому что его состряпал тот самый Боддеккер, который создал ролик, рекламирующий «Наноклин». Я стал пятисотфунтовой гориллой.

Хонникер, совершенно обнаженная, со всего маху взгромоздилась на меня.

— Ну ладно… тогда я — Джейн, — произнесла она. — А теперь заткнись и поцелуй меня, пока Тарзан не вернулся.

Почему-то на следующее утро мне было страшно идти на работу. И самое смешное, я не мог объяснить себе, чего так боюсь. На часах у меня не было никаких сообщений, предвещающих поступь рока. Все прочее, от продленного после недавних успехов проката «Их было десять» до нынешнего состояния рекламы «Бостон Харбор», шло ровно и гладко.