Джо Фауст - Демоны Боддеккера

План В заключался в том, чтобы снимать в Торонто, но тут сразу же возникли проблемы. Отцы города успели насмотреться, что происходит в Нью-Йорке, Филадельфии и Чикаго в результате Дьяволомании, и недвусмысленно дали понять: здесь нам не рады. Они заявили, что при первой же попытке провезти Дьяволов, торонтское отделение Пембрук-Холла будет немедленно прикрыто. Кроме того, возник вопрос с транспортировкой — ни одна из крупных цеппелиновых линий не согласилась предоставить нам хотя бы чартер. Мы напрочь застряли в городе.

И тогда Хонникер из Расчетного отдела предложила план Г. Арендовать старый театр Салливана-Леттермана в качестве репетиционного зала для готовящегося тура «Ненавистных», а Дьяволов выдать за подручных, таскающих ящики с камерами и прочим съемочным оборудованием.

Следующая закавыка возникла, когда выяснилось: чтобы перетащить хотя бы один контейнер, Дьяволам необходимо вступить в профсоюз грузчиков. Сами они были решительно против — за исключением Джета, который считал, что неплохо будет, когда вся эта шумиха закончится, остаться при полезной профессии. К тому же мы не могли пойти на риск новой утечки информации о том, что будет происходить у Салливана-Леттермана.

В конце концов решение проблемы пришло от Бэйнбридж: а почему бы не упрятать самих Дьяволов в ящики?

— И коли на то пошло, — присоединилась Дансигер, — почему бы не надписать на ящиках «в Австралию» и не надеяться на лучшее? Если Ферман фанат старых комиксов, его это должно позабавить.

Сколь ни заманчива была эта идея, мы вынуждены были противостоять искушению. И вот в начале третьей недели сентября Дьяволы были перевезены законными членами профсоюза грузчиков в театр Салливана-Леттермана и раскупорены уже на месте съемок «Быть чистым нелегко».

Настроение на съемочной площадке царило отнюдь не такое безоблачно-расслабленное, как во время первого ролика. Все втайне опасались, что дьяволоманы таки обнаружат нас. Все — кроме Фермана, который вылез из своего ящика, клокоча от возмущения.

— Нет, ты видел, Боддеккер? — заявил он, вклиниваясь в разговор между мной и Чарли Анджелесом.

— Ферман, — строго произнес Анджелес, — мы с мистером Боддеккером разговариваем.

— А мне плевать. — Он ухватил меня за плечо и оттянул в сторону. — Он без нас ничто.

— Одну минуточку, сейчас я все улажу, — пообещал я Анджелесу и, когда мы с Ферманом отошли в тихий уголок, набросился на него: — Полегче, приятель! В чем еще дело — тебе не понравилось в ящике?

— О чем ты там трепался с этим старым Гомером?

— Он не старый и не Гомер, — отрезал я. — И хватит об этом.

— А по-моему, он охотится за Джетовой попкой, — сказал Ферман. — И, выходит, ты ему пособничаешь.

— Ферман, да в чем дело? Ревнуешь? Хочешь приберечь его для себя?

— Не будь гребаным идиотом. Я не из таковских…

— Тогда в чем проблема?

Он покосился на Чарли Анджелеса и поиграл челюстью, подыскивая слова.

— Не нравится мне, как он подлизывается к Джету.

— По-моему, ты все путаешь, — возразил я. — Это Джет подлизывается к Чарли Анджелесу.

— А чего ради? Мы ведь как братья. Дьяволы дают ему все, что надо.

— Ферман, у него нет отца. Будь ты хоть самым лучшим братом в мире, все равно мальчику нужен отец, и с этим ты ничего не поделаешь.

— Мальчику? Он…

— Он все еще мальчик, — прервал его я. — И Чарли Анджелес, судя по всему, отнюдь не против в чем-то заменить ему отца. По-моему, это просто здорово. Он и сам вышел из примерно таких же слоев общества, что и Джет, но сумел кое-чего добиться в жизни. Сейчас он среди главных шишек в нашей индустрии.

Ферман обжег режиссера взглядом. Мои доводы пришлись ему не слишком-то по вкусу.

— Послушай, чтобы выжить, мальчику нужна семья, — продолжил увещевать я. — А вы с ребятами так и останетесь его братьями, и этого уже ничто никогда не изменит. Даже когда у него появится отец.

Ферман уставился на носки ботинок.

— Ему по-прежнему будем нужны мы со Шнобелем и Ровером?

Я внимательно поглядел на него. Кто кому нужен? Он Джету — или Джет ему? Является ли Джет символом устрашения для других уличных банд — или дубинкой, которая не дает Роверу зарваться? Я уже чуть было не сказал «Я обещаю», но в последний момент изменил слова:

— Наверняка.

— Ну ладно.

— А теперь, с твоего позволения…

Ферман схватил меня за руку. Лицо его снова горело гневом.

— Еще кое-что.

— А ты уверен, что нельзя чуточку…

— Нет! Нельзя! — рявкнул он. — Ты видел? Я вздохнул.