Александр Дым - Насилие. ру

В воспоминаниях фигурировал еще один сигнал (повод или причина?), инициировавший драки: защита детей. Причем детей этих порой специально подсылали к парню из чужой деревни. Житель Курской области приводит пример: парень из чужой деревни остается с девушкой посидеть, поговорить. Местные парни недовольны и «даже могут — ну, чтобы вот это — драку завести, — может, каких-то пацанов подошлют. Оне там начнуть, знаете, что-нибудь шалить, ну жених вроде — от невесты вроде надо как-то отогнать (они шутят над невестой, над ними). Ну, он за ними — вроде там что-то — их пугнуть. А тут местные сразу: "Ты что обижаешь наших детей, всё!" — и пошла тут… Ну, кто сильнее, тот тому и вообще… тот того и наколотит».

В псковско-новгородском сценарии этот момент еще более разработан. Парни специально подпаивали подростков лет 10 и пускали их на гулянии впереди своей партии. Те кривлялись, сквернословили, делали непристойные жесты, задевали встречных парней из чужой компании — это называлось ломаться, подлезать, а сами подростки назывались ломальщики или хайки. Их роль, как и все прочие в драке, прописана в мужских песнях:

Подростки в больших драках не участвовали; их роль — провоцировать взрослых парней: «Это хайки, как говорят… ну просто вот: рубаха-парень! Вот такие ломались, как правило. Гармонист играет, тут… человек двенадцать идет. Во всю ширину улицы… За ними еще, еще… Впереди кто-нибудь ломается. Он поломается, потом другой его сменит: тоже такой же веселый… Навстречу идет вторая шайка… Ну, а потом по какой-то причине или без причины — ну, начинается: как говорят люди — подлезают: вот идут-идут и кого-нибудь раз! — толкнут. Это называется подлезают, ага… И идут обратно. Ну, ясно, что тут уже пахнет…

Трудно не заметить, что объяснения типа «за девушек» или «за наших детей» — это не указание настоящей причины драк, а способ их оправдания.

Тот же мотив выдвигают в качестве обоснования и былинные богатыри, побивая супостатов и срубая головы змеям:

Всячески подчеркивается угроза, которую представлял Соловей для «женщин и детей», — чем и оправдываются насильственные действия по отношению к нему. Причем обещания врага прекратить подобные злодеяния служат достаточным поводом отказаться от применения силы:

Василий Буслаев (в одной из записей былины) вызывает на бой новгородцев, чтобы отомстить за оскорбление, нанесенное на пиру его матери. В другой записи былины новгородцы решают убить Василия за то, что:

Аналогичная формула узаконивания насилия просматривается и в «фольклоре красноармейцев» периода гражданской войны начала XX века:

(запись была сделана на Украине).

Отечественная война (1941–1945 годов) также изображается в деревенском фольклоре как помеха нормальному осуществлению репродуктивных ролей:

Распроклятая Германия затеяла войну. Взяли милого в солдатики — оставили одну! Ой, девочки, война, война, зашумели ёлочки, Прилетели самолеты — улетели дролечки! Много лесу на угоре, много вересиночек. Из-за проклятого фашиста много сиротиночек.