Борис Прокудин: In сайт / Out сайт, или Любовь из интернета

— А как же фирма, работа? — пролепетала Саша.

— Тут говорят: «Если пьянство мешает работе, брось скорее эту работу!» — И Пол залился громким смехом. — Ой, сейчас я вам пива принесу! «Продай матрас, купи ганжубас!» — крикнул он кому-то со смешным акцентом и убежал в шалаш.

Саша молчала.

— Это и есть твой несчастный Пол?

— Типа того! — растерянно сказала она, потирая висок.

— Ладно, — бросил Никита. — Моя миссия выполнена, я помог найти твоего ирландца и теперь со спокойной совестью еду домой.

— Ты что? Нельзя уходить так сразу! Подожди! — заволновалась Саша.

Из шалаша вышел улыбающийся Пол с пивом и в сопровождении девушек.

— Знакомьтесь: Мина и Домна, — сказал он. — Извините, они немного неодеты…

— Очень приятно, — процедил Никита.

Он привалил Сашин рюкзак к шалашу, достал из кармашка свой паспорт, пожал руку ничего не понимающему Полу и пошел прочь.

Его догнала Саша:

— Стой, ну стой же! Я скоро приеду. Очень скоро. Я не буду тут жить до сентября!

— Это твое дело, — сказал Никита. — Меня это не касается.

— Подожди. Ну что на тебя нашло?

Никита уже ничего не слышал. Он быстро шел по направлению к автобусной остановке.

…Денег ему хватило только на билет и на одну шаурму, которую он жадно съел на феодосийском вокзале, запивая кислым квасом. Вслед уходящим вагонам гремело «Прощание славянки».

Всю ночь Никита не мог уснуть, даже под стук колес, который убаюкивает лучше бабушкиной колыбельной. Он крутил в руке Сашин платок, который забыл ей вернуть. Она повязала его Никите как галстук, когда у него обгорела шея. Он не мог ни о чем думать и чувствовал себя совершенно опустошенным. Просто сидел и смотрел не отрываясь в темнеющее непроглядной южной ночью окно.

В Москве туманной, в Москве повышенной облачности Никита первым делом отправился забирать документы с экономического факультета.

— Никита, может, тебе стоит взять академический отпуск? — спросила его инспектор курса, степенная дама в очках. Она сидела перед грудой папок, разложенных по обе стороны монитора. За спиной гудел вентилятор, а на с трудом очищенном от бумажных кип краешке стола стояло блюдце с виноградом. — Может быть, у тебя тяжелые обстоятельства?

— Нет, — сказал Никита, — я решил пойти учиться на фотографа. Знаете, есть такие баржи, которые плывут вниз по Волге, и нет никого, кто бы сидел на них и фотографировал окрестности. А экономистов и без меня много.

— Ты не болен?

— Насморк.

— Винограда не хочешь?

Никиту было непросто сбить с толку.

— Спасибо. Мне нужны документы, — сказал он.

— Я тебе их не отдам.

— Не имеете права. Вот мое заявление. Давайте мне документы.

Инспектриса откинулась в кресле, оторвала виноградинку, закинула ее в рот и сказала:

— Декан в Китае, замдекана в Турции. Теперь ответь на простой вопрос: кто тебе подпишет бумаги?

— А так просто получить нельзя?!

— Сначала декан должен поставить подпись на твоем заявлении, потом он же должен подписать приказ об отчислении. Ясно?

— Ясно.

Никита сунул руки в карманы и уставился на сейф в углу кабинета.

— Иди, подумай и в сентябре приходи, — сказала инспектриса ласковым голосом, а потом добавила: — Слушай, а ты это серьезно, про баржу?

— Нет, — ответил Никита, — конечно нет!

Дом показался ему чужим и необитаемым. Он ходил по комнатам, ни к чему не прикасаясь. Как в музее. На столе лежали конспекты к последнему экзамену, энциклопедический словарь, открытый на странице с картой Крыма, второпях забытая бритва. Он вспомнил прочитанный в детстве фантастический рассказ о том, как космонавты вернулись на Землю, где без них прошло сто лет. Никита закрыл тяжелый словарь, поставил его на полку и стал смотреть в окно. Потом вышел на улицу, дошел до банкомата, снял с карточки все накопившиеся там стипендии и купил фотоаппарат, дополнительную карту памяти и альбом «Ракурсы Родченко».

Сначала ему было неловко фотографировать людей на улицах, но он быстро преодолел свою робость. Фотографировал пейзажи, осенние листья, красные и желтые с синими прожилками, похожими на вены старушечьих рук. Получалось интересно.

Однажды ранним утром, разбуженный скрежетом лопат по первому пугливому снегу, когда рассвет еще медлил за горизонтом, Никита вновь вспомнил про Коктебель. Перед ним шумело Черное море, ветерок раздувал стенки палаток. Он видел звездное небо, Скелетона, несчастного парня из коктебельского интернет-кафе.