Джон Кинг - Скинхеды

— Осторожно, — смеялась Энджи, — сидр льется через края стакана.

Терри вытер разлитый сидр и передал стакан, кивая ей, чтобы она продолжила. Он занимался «Лондон Прайд».

— Мне нравится этот вкус, — сказала она, под явным впечатлением.

Ему было приятно.

— Я думаю, что это был Карибский музыкальный фестиваль. В «Уэмбли». Мне было пятнадцать лет или около того, может быть 1969 год. Это был Джимми Клифф и Десмонд Деккер. Группа называлась The Mohanks. Пэт Келли и Макс Ромео. Но я не уверен. Все события смешиваются, когда достигаешь такого возраста.

Прямо в этот момент Ромео начал «Wet Dream». Энджи уставилась на своего босса, и он надеялся, что она не слушала слова песни, но большая улыбка пересекла ее лицо и он понял, что она знала грубый язык рэггей. Это был сленг; чувство юмора, потребность переспать с женщиной. Казалось, что ее веки дрожат от волнения, но он знал, что ему это кажется.

— Думаю, что я ходил с Хокинзом. Мы называли его Алан тогда. Ты знаешь Альфонзо?

Энджи помотала головой.

— Большой чернокожий парень. Все ещё живет где-то здесь. Он посещал все эти растафарианские рэггей в семидесятые. Хейли Селасси и Эфиопия [103] В 20-е гг. на Ямайке появ. влият. негритянская организация, во главе которой стоял Маркус Гарви (Marcus Garvey). В одной из своих работ «Черный фундаментализм» Гарви предсказывает воцарение в Африке черного императора, под властью которого возродится черная раса. Когда Хейли Селасси (принц Растафарай) взошел на престол Эфиопии, именно эта идея убедила многих, что время освобождения уже пришло — отсюда началось движение растафари. .

Энджи вытянула лицо.

— Я надеюсь, ты меня правильно понимаешь, это было нормой для чернокожего человека, но не то, что меня интересовало. Мы не хотели политики в нашей музыке, не обращай внимания на черную политику.

— Мне тоже эта ерунда не нравится.

— Альфонзо знает каждую эпоху рэггей, скупает теперь весь этот рагамаффин, бэшмент, людям нравится Человек-слон. Ты бы узнала его, если увидела. Я думаю, что он ездил с нами в Уэмбли. Я не могу вспомнить. Нас было много.

Энджи подняла свой стакан и отпила. Она расслабилась, и он понял, что никогда раньше не видел ее в баре. Она даже не приходила на Рождественские вечеринки. В конечном счете, сейчас у нее была хорошая работа, и если бы она уволилась, то получила бы довольно крупную сумму денег. К тому моменту она уже была в «Дельте» несколько месяцев.

— Это должно было быть здорово, увидеть их всех сразу и в одном месте, — сказала она.

— Да, это было здорово. Там многие были. Мы, должно быть были слишком возбуждены, чтобы почувствовать это тогда, и лишь годы спустя мы поняли, что видели этих парней в их расцвете. Я все ещё чувствую то же самое, глядя сегодня на Джимми Клиффа или Принса Бастера. Все ещё не могу поверить, что они прямо здесь, собственной персоной.

— Как бы мне хотелось быть тогда здесь.

Терри покачал головой.

— Не важно, сколько тебе лет, музыка, которую ты слушаешь, даже если тебе нет и двадцати, сформирует тебя. То же самое и с моим мальчишкой.

— Ничего так не трогает скинхеда, как рэггей. Как бы я хотела быть там. Я родилась слишком поздно.

Терри улыбнулся.

— Ты видел когда-нибудь Джаджа Дреда? — спросила Энджи.

Терри кивнул головой. Ему нравился Джадж Дред, король резкого рэггей, который начинал с телохранителя для Принса Бастера, когда он приехал в Англию, заполучив песню, добавляя свой морской юмор.

— У тебя есть альбом «Джадж Дред и Принс Бастер»?

— Конечно, — засмеялся он.

Энджи понимала гораздо глубже звучание скинхедов в оригинале, чем он думал. Его впечатляло это все больше и больше.

— Мне нужно уже идти, — сказала она.

Терри понял, что она допила свой бокал.

— Давай ещё налью, — сказал он, взяв ее стакан.

— Нет, у меня ещё есть дела.

— В какое время тебе нужно быть на работе?

— Через двадцать минут.

— Помни, это говорит твой босс, — сказал Терри, передразнивая голосом Роя Эллиса [104] Рой Эллис (англ. Roy Ellis) — вокалист группы Pyramids, после записи диска под назв. «The skinheads Dem а Соте» стал известен как Mr. Symarip. .

— Я с нетерпением жду Симарип, — засмеялась она. — Снова хочу поблагодарить тебя за билеты, который ты дал нам.

Он налил ещё себе пинту «Стронгбоу», Энджи плавно стекла с табурета и направилась к музыкальному автомату, она покачивала в своей манере бедрами, свет играл на ее черных волосах. Она повернулась и изучила стену с фотографиями, словно это была Доска почёта, он именно так и считал в каком-то смысле. Сейчас она была полностью освещена лучами, и ее волосы светились, как его череп на рентгеновском снимке, но песня закончилась, и заиграла «Девушка скинхед», и он мог наблюдать как она поет, ее черные волосы, — которые именно такими и были, — осознавая, что она тоже любила эту песню.