Джон Кинг - Скинхеды

— Смешно было, когда мы посмотрели игру и пошли домой, дети думали, что это была лучшая часть дня.

Ник снова засмеялся.

— Ненормальный Рэй. Помнишь?

Рэй кивнул, позволил ему избежать неприятностей. Он бы не стал перед Ником упоминать о прозвищах.

— Твои мальчишки, должно быть, уже взрослые сейчас.

— Девятнадцать и семнадцать, и у нас ещё есть один сын. Ему восемь. Старший служит в морской пехоте, а другой живет в Рэдинге, работает в совете. У них все нормально. У всех. Их мать, ты ее никогда не видел, она ушла к полицейскому. Ты можешь в это поверить?

Миссис Вайз что-то пробормотала. Глядя из окна.

— Меня больше это не волнует, но какое-то время я был в шоке. А как ты, Рэй?

— У меня две девочки. У них все отлично.

Он не сказал Нику о Лиз, которая выгнала его из дома, и они обменивались историями, словно они хорошо знали друг друга, хотя на самом деле нет.

Они быстро миновали Слау.

— Разве мы сюда не ходили? — спросил Ник, глядя на Райзин Сан.

— Я продолжаю здесь бывать, — засмеялся Рэй.

Они ждали у кольцевой развязки и продолжили путь, когда светофор переключил нужный свет.

Рэй слушал Ника, речь которого установилась в определенном ритме, переключаясь на другую частоту, далее казалось, что он жужжит, рассказывая о своих трех годах безработицы, как он страдал от временных потерь памяти, приступов депрессии, употребление антидепрессанта дало о себе знать через год, когда он привел к обратным результатам и Ник подумывал о самоубийстве, и в те дни он никогда не ходил мимо баров, всего лишь вел тихую жизнь, пара банок пива и заказ еды на дом для удовольствия, кино под открытым небом с пивом, и Рэй увидел мельком другое лицо, парень в баре, в котором он останавливался, когда работал по ночам в Хитроу, и он не знал, откуда эти воспоминания, даже не помнил его имени, но это был некто, кто был знаком с Джоу Мартин, он повесился, и образ исчез и он слышал, как Ник запнулся на несколько секунд, а затем снова начал жужжать, потерянный в мире шелухи, чипсов и маринованного лука, ритуальных пятничных посиделок, и Рэй пожалел, что заехал за ним, он снова вспоминал времена, когда они учились в школе, зажигалку между пальцев ног, и он не мог объяснить, о чем они думали в те дни, как ты можешь знать свое прошлое на самом деле, и он чувствовал, что теперь он другой, счастливее, он удивлялся Нику, который не мог видеть этого, и ещё, несмотря на его бессвязную речь, он казался уравновешенным, и он говорил о своей матери, поворачиваясь к даме, сидящей возле него, и казалось, что он был снова в роли, кем-то, кто нуждался в нем, и Рэй четко это видел, знал достаточно людей, которые никогда не оставляли свой дом, мужчины и женщины, дети, которые проявляли заботу, и это была причина для семьи, которая связывала ее вместе, это согласие и уважение, что-то происходит внутри тебя, несмотря на тяжелые времена или, может быть, окружение Итона, и он понял, что Ник движется вперед. Все не так уж плохо, как раньше. Это все, на что можно надеяться. Он не знал, что сказать, когда Ник закончил свою речь.

Они приехали на автомобильную стоянку около больницы и Рэй остановился напротив главного входа. Он открыл двери для миссис Вайз. Мужчины пожали друг другу руки.

— Ничего не нужно, — сказал Рэй, когда Ник полез доставать свой кошелек.

Ник начал возражать, но согласился. Кивнул головой.

— В следующий раз.

Мать и сын медленно пошли, осторожно покачиваясь, когда проходили через двери, и Рэй в какой-то момент почувствовал себя неловко, но порадовался, что они есть друг у друга. Он надеялся, что у Ника все будет хорошо.

Машина «скорой помощи» остановилась за ним, и он решил отъехать, чтобы не загораживать путь, делая круг по направлению к дороге, отрегулировал свое зеркало и заметил своего дядю, идущего по направлению к входу, затем остановился автофургон и закрыл ему обзор. Он ждал, когда он отъедет, повернулся на своем сиденье.

Автоматические двери открывались и закрывались для абсолютно разных людей, но признаков Терри там не было. Человек с короткими волосами и в черном пиджаке стоял рядом покуривая сигарету. Рэй знал, что в его глазах мелькала какая-то задумка. Энджи была на связи, У нее был пассажир, ожидающий около Грин Мэн, и он быстро заскочил и поехал в бар, который был в пяти минутах езды.

Машина дребезжала и гремела и хохотала во все горло, когда Терри тыкал кнопку «отмена», его монеты далеко упали, провалились и переплавились. Он попадался на ту же самую удочку, когда был ещё мальчишкой. Он так и не научился. Он и миллионы других людей. Даже несмотря на то, что у него пересыхало в горле, и он страстно желал этого холодного Спрайта, манящего за другой стороной стекла, он умудрялся улыбаться. По крайней мере, он не был на переполненной платформе вокзала Кингс-Кросс с двумя сотнями «челси», ожидающими на линии Виктория до Хайбери и Ислингтон, охотящимися за плиткой шоколада и трясущими автомат, когда поезд уже гонит холодный ветер вдоль тоннеля, ударяя по металлу, слушая голоса и поворачиваясь, чтобы найти Хокинза и стену ухмыляющихся лиц, и каждый из них знает, как он себя чувствует.