Поппи Брайт - Ворон - Сердце Лазаря

— Согласно источникам, тело было сильно изуродовано, но полицейское управление Нового Орлеана отказалось подтвердить или опровергнуть эту информацию на данный момент. Оно также отказалось прокомментировать возможную связь преступления с убийствами Потрошителя с улицы Бурбон.

Это вызывает у Джордана осторожную, сдержанную улыбку. Улыбку самодовольства, которая заставляет его немножко устыдиться. Кто-то заметил, думает он. Сколько они не пытаются скрыть, кто-нибудь всегда замечает.

— Потенциально связанное с этим сообщение, — говорит диктор. — Тело детектива Джеймса Унгера из отдела убийств Шестого участка было обнаружено сегодня утром в его доме, смерть наступила от огнестрельного выстрела в голову. Источники, близкие к полицейскому управлению, утверждают, что детектив Унгер мог покончить с собой вследствие самоубийства его партнера пять дней назад, хотя не исключена инсценировка. Оба детектива участвовали в аресте Джареда По, обвиненного в убийствах, совершенных так называемым Потрошителем с улицы Бурбон.

— Новости спорта: сегодня Святые потерпели поражение в своей первой игре до начала сезона…

Джордан поднимается и выключает радио. Он застыл у кухонной стойки, слушая, как колотится сердце в груди и голова кажется одновременно легкой и тяжелой. Что за нововведения в игре? Оба детектива мертвы, те самые, кто мастерски и неосознанно отвел подозрения от Джордана, те самые, что купились на подсказки, оставленные им на улице Урсулинок. Они были верными долгу пехотинцами в его войне. Они посадили Джареда По.

Они устроили так, что гребаный извращенец сдох, думает Джордан. Вот что они сделали.

Ему следовало это предвидеть. Мелкая подлая месть за его недавние деяния, и, конечно, связано с видениями злобной черной твари над городом. Эта тварь столь близко, что он чувствует слежку за каждым своим шагом. Расплата за смерть Джареда По. Они потеряли ценного проповедника, и кто-то должен пострадать за это.

— Дерьмо, — шепчет Джордан срывающимся голосом, и смотрит на свои руки. Они побелели и трясутся, непонятно — страх это или волнение, ведь его кампания выманила из укрытия столь могучие силы. Возможно, даже гордость, что Они так его боятся. Что он причинил им столько вреда, а Они не посмели напасть на него, но обратились против неповинных и неосведомленных пешек. Людей, которые служили ему сами того не сознавая, солдат, принявших на себя удар, чтобы дать ему еще немного времени.

В конце концов все сведется к времени. Он знает. Джордан отворачивается от радио и принимается убирать со стола.

К одиннадцати тропический шторм Майкл дорос до урагана; теле- и радиостанции заговорили об эвакуации, сериалы и ток-шоу прерывают сообщения об устойчивом продвижении шторма на запад через залив. Спутниковые фото гигантской белой спирали с циклопическим оком океанской голубизны — огромное создание из облаков, ветра и хлесткого дождя несется мимо штата Миссисипи к луизианской дельте, к болотам и широкой грязной реке, к городкам в низинах с их затопленными улицами и отказавшими телефонными линиями. Даже темные древние силы, угнездившиеся между гнилыми пнями кипарисов и заплесневелыми крышами Французского квартала замечают эту силу и готовятся к ее прибытию.

Мир движется к погибели, думает Фрэнк Грей. Мысль настолько жуткая, что он пытается притвориться, будто просто услышал эту фразу когда-то. Но ощущение совершенно иное, когда он стоит вместе с партнером в кухне детектива Джима Унгера, и удары бури рушатся на ох-какие-непрочные стены дома в Метэйри.

За последние сутки мир вокруг Фрэнка начал как-то расползаться по швам, словно старый свитер: упустили пару зацепок, и вся вязка разлезлась. Возможно, это началось с парнишки в баре, с сумасшедшего отсоса в туалете, с первого шага по кривой дорожке, каким-то образом приведшей сюда.

— Надо выбираться отсюда, — говорит Уоллес. Фрэнк поворачивается к нему. Уоллес выглядит испуганным и больным, он сыт по горло долгим днем крови и ветра, а ведь еще только его середина. — На кой черт мы сюда приволоклись, это не наше дело.

Близко к истине. Но когда диспетчер сказал об Унгере, Фрэнк должен был увидеть своими глазами, и к черту юрисдикцию. Он знал, какую роль сыграли показания Джима Унгера в осуждении человека, арестованного полицией Нового Орлеана за убийства на улице Бурбон. И вот теперь Унгер лежит на полу собственной кухни, и линолеум забрызган мозгами как тапиокой.