Алан Глинн - Области тьмы

Но чего именно хочет от меня Ван Лун? Чтобы я заявил очевидное, указал, например, что техасский дата-банк, Ларабай, чьи акции выросли на двадцать тысяч процентов за последние пять лет, — это хорошая долгосрочная инвестиция? Или что британская розничная сеть, «Уотсон» — недавно объявившая о крупнейших убытках за всю историю, и чей генеральный директор, Сэр Колин Бёрд, привёл к сравнимым убыткам почтенную шотландскую страховую компанию, «Айлей Мьючуал» — не лучший выбор? Ван Лун серьёзно хочет, чтобы я, писатель-фрилансер, дал ему рекомендацию, какие акции покупать и продавать? Опять же, я подумал, вряд ли — но если дело не в этом, чего он тогда хочет?

Через пятнадцать минут Ван Лун снова прикрыл трубку рукой и сказал:

— Извини, что так долго, Эдди, но у меня важный разговор.

Я покачал головой, обозначая, что он не должен переживать, а потом поднял папку, как свидетельство того, что мне есть чем заняться. Он вернулся к тихому бормотанию, а я — к бумагам.

Чем больше я читал, тем проще и примитивнее казалось дело. Он меня проверяет. Для Ван Луна я — наделавший шума неофит с огнём в животе, такая концентрированная информация может легко сбить с меня спесь. Вряд ли он знает, что в моём состоянии я её переварю и не замечу. Чтобы пока занять себя я решил разложить бумаги на три категории: хлам, явно успешные компании, и те, с которыми ничего не ясно.

Прошло ещё пятнадцать минут, прежде чем Ван Лун повесил трубку и вернулся за своим стаканом. Он поднял его, как прежде, и мы чокнулись. У меня появилось ощущение, что он с трудом давит широкую ухмылку. Я бы и хотел спросить, с кем он разговаривал, но это было бы неуместно. Ещё я хотел бы задать кучу вопросов о его дочери, но момент для этого был явно неподходящий — не то, чтобы подходящий вообще мог когда-нибудь настать.

Он посмотрел на папку за моей спиной.

— Ну что, успел ознакомиться с материалами?

— Да, мистер Ван Лун. Было интересно.

Он одним глотком выпил почти весь виски, поставил стакан на столик и сел на другой конец дивана.

— Уже есть мысли?

Я ответил, мол, да, прочистил горло и выдал ему, что надо избавляться от хлама и успешных компаний. Потом озвучил список из четырёх-пяти компаний с хорошим инвестиционным потенциалом. Особенно я советовал покупать акции «Дженекс», калифорнийской биотехнологической компании, основываясь не на прежних успехах, а на том, что я описал на одном дыхании как «их заявления и усердная стратегия судебных разбирательств по интеллектуальной собственности, чтобы защитить растущий портфель патентов». Ещё я советовал покупать акции французского инженерного гиганта BE А, основываясь на не менее показательном факте, что компания избавляется ото всех подразделений, кроме оптоволоконного, и я подтвердил свои слова соответствующими цифрами и цитатами, включая дословные выдержки из протоколов судебного процесса с участием «Дженекс». Ван Лун всё время озадаченно таращился на меня, и только когда я договорил, до меня дошло, что его удивило — я ни разу не сверился с бумагами, я всё время говорил по памяти.

Едва слышно, глядя на папку, он сказал:

— Да. «Дженекс»… ВЕА. Именно они.

Я видел, как он пытается что-то понять — прикидывает, хмуря брови, сколько можно прочитать за то время, пока он говорил по телефону. Потом он сказал:

— Это… потрясающе.

Он встал и принялся ходить по библиотеке. Мне стало ясно, что он прикидывает что-то другое.

— Эдди, — сказал он в конце концов, внезапно остановившись и указывая на телефон на антикварном столе, — говорил я с Хэнком Этвудом. Мы вместе завтракаем в четверг. Я хочу, чтобы ты к нам присоединился.

Хэнк Этвуд, председатель М С L-Parnassus, о котором говорят: «один из создателей гиганта индустрии развлечений».

— Я?

— Да, Эдди, и более того, я хочу, чтобы ты работал на меня.

В ответ я задал ему вопрос, который обещал Кевину не задавать.

— Чем вы занимаетесь с Этвудом, мистер Ван Лун?

Он поймал мой взгляд, глубоко вдохнул, а потом сказал, явно нарушая собственные принципы:

— Мы договариваемся о поглощении с «Абраксасом». — Он помедлил. — Поглощении «Абраксасом».

Абраксас был вторым в стране по размеру интернет-провайдером. Компания с трёхлетней историей достигла рыночной капитализации в 114 миллиардов долларов, демонстрировала скудные прибыли и привычку шарахаться из стороны в сторону. По сравнению с МСL-Parnassus, имеющей в активе почти шестьдесят лет работы, «Абраксас» казался сопливым дитяткой.