Владимир Козлов - Варшава

– А почему в турфирмах всегда много баб?

– Ну так… Работа не пыльная, сидячая. А если фирма коммерческая, то там или погрузить, или разгрузить что-то надо…

– Интересно, на шефа наезжали когда-нибудь?

– Имеешь в виду – рэкет? Вряд ли. Кому он нужен с таким оборотом? Здесь у него – копейки. В любой нормальной фирме столько за день прокручивается, сколько у нас за месяц, причем все налом. Рэкетиры тоже не дурные стали – знают, на кого наехать. Обычно – на мелкие фирмы с большим оборотом.

– А на банки наезжают?

– Не-а. Банк – слишком серьезная контора, чтоб на него наехать. В банке служба безопасности – не надо баловаться, от любой банды отобьется.

Звонит телефон, Серега берет трубку.

– Алло, компания «Константин-тур»… Да, конечно, следующая поездка в начале апреля. Дата пока неизвестна, но в начале, это точно… Записаться – хоть сегодня… Да, стопроцентная предоплата… Интернациональная, дом три, квартира двадцать один. – Он кладет трубку. – Сейчас придут записываться на Прагу, триста баксов за две путевки. Можно было бы поделить и больше здесь не появляться…

– Думаешь, не найдет? У него все про меня есть – где учусь, где прописан. И про тебя, наверно, тоже.

– Ладно, я пошутил.

Андрюха курит, сидя на подоконнике. Я разливаю остаток вина.

Он спрашивает:

– Как твоя работа на буржуя? Не заебла еще?

– Давно уже заебла. А что делать?

Андрюха кривится.

– Не знаю. Я лучше буду жрать картошку с кефиром, чем работать на дядю. – Я подаю ему стакан, мы чокаемся. – Ладно, все это – ерунда.

Я отпиваю, ставлю стакан на стол, засыпанный крошками и шкурками сала.

– А где Сим тусуется? Когда ни зайду – его нет.

– Разве я не говорил? Он сейчас все время у подруги обитает…

– Минчанка?

– Ага… Типа, жениться собираются.

– Жениться? На фига?

– У нее папа – еврей, они в Израиль намылились, а если получится, то в Штаты… А как твоя подруга?

– Какая подруга?

– Ну, которая в Берлине…

– Она – не подруга, просто знакомая… Прислала недавно письмо – приедет на каникулы в апреле.

– Что еще пишет?

– Так, ничего. Все хорошо, все клево.

Андрюха допивает вино, ставит стакан на подоконник.

– Настроение сегодня какое-то… Все заебало. Учеба заебала. Люди заебали – есть, может, два или три человека, с которыми можно общаться, с которыми не напрягает… А остальные… Живут, как быдло. Дальше своего носа ничего не видят. Все, что им непонятно, считают говном. Хотят быть нормальными – школа, институт, профессия хорошая, деньги, семья… Сим тоже хочет быть нормальным… И ты – тоже. Разве нет?

– Наверно. А ты сам?

– Пойдем лучше догонимся.

– А сколько у тебя денег?

– Пару штук. А у тебя?

– Около штуки. Может, с копейками.

– Ну, пошли.

Очередь в «ночнике» – из одних мужиков. За нами – трое глухонемых, они что-то показывают друг другу на пальцах, хохочут, морщатся.

Андрюха говорит продавщице:

– Бутылку вина за шесть двести и бутылку лимонада «Яблоко».

Она ставит бутылки на прилавок, я кладу в тарелку все наши купюры. Продавщица расправляет их, считает.

– Пятьсот рублей не хватает…

Андрюха улыбается.

– Нету…

– Что берете – вино или лимонад?

– Вино, зачем еще спрашивать? – Андрюха делает удивленное лицо. Мужики в очереди хохочут. – И хлеб. На хлеб хватит?

Продавщица смахивает лимонад с прилавка. Бутылка глухо ударяется о пол.

Выходим из магазина.

Андрюха говорит:

– Что, может, прямо под открытым небом? Погода, вроде, ничего.

– Давай.

Сидим в беседке во дворе пятиэтажки.

Андрюха передает мне бутылку. Я отпиваю, смотрю на мокрые деревья, фонари и облака на черном небе. Андрюха отщипывает хлеб от круглой буханки.

– Пошло все в жопу. Правые, левые, анархисты, похуисты… Главное, чтобы нам было заебись, согласен?

– Да.

– А тебе заебись или херово?

– Сейчас?

– Да.

– Сейчас – заебись, – я сую Андрюхе бутылку, он не замечает, я толкаю его в плечо.

– А вообще? – Андрюха берет бутылку.

– Вообще? Так себе, по среднему…

– Но не херово?

– Нет.

– И мне не херово. Пошли на десятый этаж, в двенадцатую, к бабам.

– А что за бабы?

– Бабы как бабы… Первый курс.

– Пошли.

Идем по двору. Из подъезда выходит чувак, поворачивается к стене, расстегивает штаны.

– Ага, нашел место, где сцать, – говорит Андрюха. – Тут все-таки люди ходят.

Чувак поворачивается, смотрит на него. Он невысокого роста, коротко стриженный, в короткой черной куртке с оранжевой подкладкой.