Владимир Козлов - Варшава

Две девушки в коротких юбках разливают вино из бутылок в пластиковые стаканы. Пацаны из училища залпом проглатывают вино и встают в очередь за новой порцией. Ожидая, они рассматривают ноги девушек.

Мы с Серегой стоим со стаканами в стороне.

Я спрашиваю:

– На фига нашей конторе эта выставка? Нам это что-то дает?

– Сказать тебе честно? Ничего. Триста баксов на ветер, зато боссу радость: отметился, показал знакомым, что фирма еще не развалилась.

– Какого числа обычно зарплата?

– Официально – в первый день месяца, вчера должны были дать за ноябрь. Но босс всегда задерживает. Сейчас как будто из-за выставки, в следующем придумает новую отмазку. Ты с какого числа работаешь?

– Со второго.

– Уже целый месяц… Ну и как, не думаешь пока свалить?

– Да некуда, в общем. Хотя я и заколебался факсы отправлять – это любой может сделать, здесь язык не нужен, ничего не нужно. Обезьяну посади – и она будет отправлять.

– Я же тебе говорил – он тебя взял ради своих понтов…

– А чего он тогда все время базарит – «расширение бизнеса», «новые проекты»…

– Лажа это, ничего не будет. Чтобы сделать нормальный проект, нужны партнеры. А этот его партнер – мудак, друг институтский. Два года назад открыл фирму – торгуют автозапчастями, причем торгуют по мелочи, потому что идиоты. Сейчас на этом, знаешь, как можно раскрутиться? А они сидят, копейки зарабатывают. У него была пара тысяч баксов свободных – он сунулся к боссу, давай буду «инвестором». Надо ж понтануться…

Людка говорит:

– Володя, шеф зовет – получи зарплату.

Она держит пачку тысячных купюр. Я отодвигаю стул, встаю.

Шеф сидит за столом с чашкой кофе, в пепельнице – сигарета. Окно приоткрыто, в него затягивает холод. Он рассматривает меня, наморщив лоб.

– Ну что, Володя, первая зарплата? Понимаю, какая радость у тебя внутри по этому поводу, и полностью ее разделяю. Хотя должен сказать, что свою зарплату ты пока не отрабатываешь. Это, так сказать, аванс, и я, хоть и не хочу омрачать твою радость, но все же об этом напоминаю.

– Ну, это ведь не только от меня зависит… Проекты, про которые вы говорили, пока не работают…

– А вот в этом ты не прав, Володя. Я сейчас скажу тебе одну важную вещь: всегда надо начинать с себя. Не надо смотреть на других, кто как работает, у кого как получается – и так далее. В первую очередь – на себя. Это я тебе по-хорошему говорю, не в обиду – как старший товарищ, можно сказать.

Он вынимает из кармана пачку «зубров», отсчитывает, пододвигает ко мне открытую общую тетрадь.

– Распишись вот здесь.

Я расписываюсь на засаленной странице, против своей фамилии.

– Спасибо.

– Пожалуйста. И помни, что я тебе сказал.

Дверь в обменник – рядом с магазином «Кристалл».

Над окошком надпись от руки – «долларов нет». Выхожу на улицу. У входа тусуются три быка в пуховиках и высоких кроссовках «Reebok».

Один спрашивает:

– Что, купить хочешь?

– Да.

– Сколько?

– Двадцать.

– По четыре сто.

– Хорошо.

Он достает калькулятор, считает.

– Это будет восемьдесят две штуки.

Я вытаскиваю пачку, отсчитываю восемьдесят две купюры, протягиваю быку.

– Не-е. Ты давай сам считай, а то скажешь потом, что я наебал. Во – могу показать баксы.

Он достает из кармана потертую двадцатку, мнет пальцами. Я по второму разу пересчитываю деньги. Пальцы мерзнут, не слушаются. Бык зачем-то загибает края у двадцатки.

– Мент! – орет он и прячет купюру.

Я резко прячу деньги в карман, оглядываюсь по сторонам. Мента нигде не видно.

– Все, прошел. Считай дальше.

Я не помню, сколько сосчитал, начинаю с начала. Бык мнет пальцами купюру с загнутыми краями. На ней вместо худого вихрастого дядьки – Вашингтон с горбатым носом, в приглаженном парике – бык подменил двадцатку однодолларовой купюрой.

– Не, я не буду брать. Передумал.

Я засовываю деньги в карман.

– На хуя так делать? За такое можно и по еблищу. Ну-ка быстро отсюда, а то ходишь, как сраный Джоник…

Новый год. Спускаемся с Андрюхой на одиннадцатый этаж.

Он говорит:

– Тусовка эта… своеобразная. Все деловые, крутятся. Но выделываться не будут, это – нет. Нормальные, по-моему, чуваки – побухать с ними можно. Хотя Сим вот не захотел, поехал домой.

Сидим за столом. Чуваки – в пиджаках и галстуках. Девушки – накрашенные, с золотыми серьгами, кроме Иры-хиппанки: она в джинсовой рубашке, с тремя нитками бус. На столе – салат «оливье», бутерброды со шпротами, вареная картошка, сервелат, водка и шампанское. В углу работает без звука телевизор «Электрон» – идет новогоднее шоу на белорусском канале.