Алексей Шепелев - Maxximum Exxtremum

Довольно мило и долго сидели мы за столиком у нашего бывшего дома, попивая портвешок, вспоминая всякие случаи — всё казалось смешным, даже как О’Фролов вены резал… Почти всё представляется забавным, когда об этом рассказываешь — сам стараешься забыть многое из того, чему в твоих воспоминаниях неуютно, исправить, чувствуешь свою власть и в то же время обман, основанный на бессилии… Байки по-пьяни — понятно, но за собой замечаю и на письме!..

…Так есть ли некий EXPLICIT, который даст бумаге всё, что она может выдержать, то есть всё — и сможет ли всё-это снести душа творца?

6.

Мы отправились к Саничу за обещанной нам «мыльницей» (гостивший у нас две недели «Маяк» они забрали обратно на обувную — «для завязи»). Во дворе у Саши мы повстречали Репу, и она как бы пригласила нас «на вечериночку» на хату к О. Фролову-2, хиппи-нарику из Томска, осевшему теперь здесь. Мы объяснили ситуацию с бабушкой, я добавил, что завтра нам надо обязательно в 11: 45 прибыть в школу, где мы имеем честь «проходить великое поприще». Репа сказала, что у ОФ-2 дома можно и заночевать, только там тоже полтергейст — офроловская жена утверждает, что это делает призрак бабушки, которая умерла незадолго до их вселения («Очаровашки!!» — в один голос подумали мы с ОФ). Но народу там всегда много — будет весело. Всегда много травы и молочища — будет весело! «Вы же не пробовали — вы только самогон жрать», — подстрекала Репа. Я сказал, что особенно и не собираюсь «пробовать», мне на вашу конопляную фабрику наплевать. О’Фролов сказал, что собирается, тем более, что «как приятно одуплетиться бесплатно», и что ему «надо подлечить нервную систему, потрёпанную в борьбе с бабушкой и её внутренней девочкой»! Он ещё сморозил несколько не понятых нами каламбуров со словом INTER, якобы случайно найденным им вчера в словаре при очередной (на сей раз успешной, поскольку меня не было) попытке создания из него самокрутки и посоветовал именно так назвать продолжение начатого мною романа «ЕСНО», чтобы получилось интересно …

Тут подошёл сам О’Фролов-юниор с ублюдочным рюкзаком, и О’Фролов I Великий вызвался ему помочь рвать коноплю — она, видите ли, растёт в этом городе где попало (а в наших с ОФ деревнях её нет вообще!). Я был послан домой относить «мыльницу», а они отправились обследовать берега мини-речки Студен ец, текущей посреди города, в частности, в районе Кольца (на нём мы и должны были встретиться все через час).

Я не задержался дома, даже не стал пить чай, хотя и планировал — бросил аппарат, встал на колени в другой комнате, отбил лбом тринадцать раз, приговаривая Господи, прости! и пулей вылетел наружу.

Санич не пришёл, а мы вчетвером, купив в «Легенде» пару пакетиков молока, с полным рюкзаком сырья отправились на знаменитый сэконд-офроловский наркофлэт.

Сидели на кухне, человек шесть. Василина, офроловская жена, с какой-то чувихой были в комнате. Я не интересовался всей этой ихней кухней, курил одну за одной и вяло отвечал на вопросы о произведениях «ОЗ», с чтением которых перед разным информальским сбродом с недавних пор выступала Репа — сначала донимали её (ведь все думали, что это она и написала), потом она перевела стрелки, и мне сделалось совсем некомфортно от такой популярности: « Как надо обкуриться и обдолбиться, чтоб такое написать, прикинь, да?!» О’Фролов, напротив, был бодр и помогал своему альтер эгу — резал кусты на разделочной доске и выспрашивал всё про все этапы «процесса». Ещё в процесс вмешивался с ценными указаниями чувак с красноречивым прозвищем Повар, он же, по-моему, притащил огромный арбуз — потом на хавку пробьёт и всё такое.

— Эффект, эффект, унас оситься, — наянничал О. Фролов.

— Будет тебе эффект, — смеялся ОФ-2, - Повар вчера валялся вот здесь на полу, ржал и нёс всякий бред по типу и по поводу ваших рассказов — у него увеличилась голова, и так далее.

О’Фролов поведал, что раз мы с Игорищем уже наваривали молочище, но нас не забрало — и хуже нет ощущения — ждать неведомого прихода, неведомо чего, а потом обломаться!

Всё было очень долго, душно, пахуче и маслянисто — полная противоположность пьянству, его тёплому комфорту, его тёплой и ясной первоначальной эйфории. Мы выжрали грамм по сто. «Когда?» — спросил ОФ. Минут через 40–50! Настроения никакого. Через полчаса мы с ОФ тяпнули ещё по сотке. Время прошло. Ждали, ждали… Вмазали ещё — всё что осталось…

Все были уже как бы довольные, а длинное тело Повара, с охуенной, видать, башкой, валялось в проходе в коридор, ржало само над собой и городило какую-то невнятную несмешную чушь.