Крэг Клевенджер - Человек-змея

— Добрый день, мистер Эдуардс! — приветствует адвокат, садится напротив и открывает портфель. Уже второй раз за сегодняшний день меня закрывают в комнате с незнакомцем, читающим мой файл, который на самом деле даже не мой.

Надеюсь, непрофессионализм, задержки и огромное количество документов, которые я намеренно перетасовал между двумя именами, ещё раз меня выручат. Нужно, чтобы, разбираясь с криминальным прошлым Стивена Эдуардса, никто не вспомнил о душевном здравии Дэниела Флетчера. Нужно вытащить отсюда Стивена Эдуарда, пока не задержали Стивена Эдуардса или, не дай бог, Дэниела Флетчера.

— Мистер Эдуардс, буду откровенен, — начинает адвокат, — в вашем положении вариантов нет. У меня только одно предложение…

— Моя фамилия Эдуард, — не даю закончить я. — Никакого «с».

Поднимаю руки до уровня груди (выше не позволяют наручники) и как следует растопыриваю пальцы левой.

— Кажется, вы меня с кем-то путаете.

В полном замешательстве адвокат смотрел на дело Стивена Эдуардса: его имя, данные, фотографию. Он лично знал молодого наркомана и, взглянув на меня раз, второй, третий, понял, что я никак не могу им быть.

— За всю практику ничего подобного не встречал, — качает головой юрист. Возможно, он хотел поговорить о нашем поразительном сходстве или моей шестипалости, только я вопросов не задавал. Даже не поинтересовался, за что разыскивается Стивен Б. Эдуардс, — честно говоря, меня это нисколько не интересует.

Адвокат перечитывает раздел «Особые приметы», спрашивает адрес Стивена Эдуардса и серийный номер его прав. Называю адрес в Сан-Франциско, заявляю, что «только что перебрался в город», жду, пока он пробивает информацию, прекрасно зная, что всё подтвердится и в ответ на запрос придёт моё фото.

Он делает то немногое, что по силам назначенному судом адвокату: приводит меня к телефону-автомату, а сам связывается с окружным прокурором, который ещё раз проверяет мои данные. В зале ожидания я готов сидеть сколько угодно: здесь никого, можно расслабиться и не оглядываться по сторонам, каждую секунду ожидая подвоха. Монеток для телефона нет, так что заказываю разговор в кредит, откопав в недрах памяти номер кредитки Раймонда О’Доннела. Светлые, выпукло проступающие на карточке цифры, сгруппированные по четыре: проговариваю их вслух, вспоминая алгоритм последовательности. Звоню домой, чтобы проверить, возьмёт ли кто-нибудь трубку.

«Привет, дорогой! Со мной всё в порядке. Меня отпускают домой…»

Если бы Джимми и К° караулили в квартире, то заставили бы её ответить. Сработал автоответчик, значит, засады нет. Звоню в бар, спрашиваю Кеару.

«Она сегодня уволилась, сказала, что переезжает к сестре…»

Справочная 411, называю Кеару и имя её сестры, они могут жить в самом Сан-Диего, Леокадии, Дель-Маре, Оушенсайде или Мишн-Бич… Тупик, тупик, тупик, тупик…

— Простите, сэр, такие в справочнике не значатся.

— Посмотрите, пожалуйста, фамилию Уиллер.

— А имя?

Тупик, тупик, тупик.

Одела меня, сбежала к сестре…

Закрываю глаза, мысленно представляю нашу квартиру, измеряю её и думаю, думаю, думаю… Гостиная размером шесть на четыре с половиной, цвета выбеленной кости стены, облицованный плиткой камин у северной стены. Старый, купленный на распродаже диванчик мой, а мексиканское покрывало на его спинке — Кеарино. Почему-то сейчас это покрывало не вижу. Открываю глаза. Телефонный аппарат, металлический столик, окно из небьющегося стекла. Закрываю глаза, мысленно хожу по квартире. Пусто, как в день нашего переезда.

Некоторые вещи я знаю на подсознательном уровне. Сшиваю кусочки воспоминаний и вижу. Воссоздаю.

Она ненавидела своё лицо. Лицо сестры и всё равно другое. Те же глаза, главное отличие — улыбка. У Андреа она ровная, а между передними зубами — щель. У Кеары губы растягиваются только влево, совсем как у женщины из реанимации.

Захлопываешь дверцу машины, потом вспоминаешь, что ключи остались в зажигании. Самолёт отрывается от земли, а в голову вдруг приходит невыключенная кофеварка. Осознание, понимание, прозрение безмолвными стовольтными разрядами пробирают до мозга костей, тело становится вялым, как у тряпичной куклы.

Кеара ничуть не расстроилась, когда я признался, что моё имя и история жизни — стопроцентная подделка. Наоборот, обрадовалась! Вскоре после этого сообщила, что её выселяют из квартиры. Привела подружку, они устроили вечеринку и чуть ли не до ушей меня оттрахали. А в новой квартире договор аренды и коммунального обслуживания оформлен на меня: Кеарино имя нигде не фигурирует.