Мирослав Немиров - Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)

3. Особенно туго пришлось чувачине, когда наступила эпоха борьбы за трезвость: стоять в очередях у него нет времени (холодная война не ждет!), идти за водкой в «Березку» — грех смертный против конспирации, пить одеколон и стеклоочиститель, ему, как американскому гражданину, не по силам организма. Приходится ехать электричкой далеко за город, ходить там в резиновых сапогах по ночному лесу, жечь сигнальные костры, ориентируясь на которые сверхвысотные самолеты-невидимки типа «стелс» из страшной стратосферной высоты сбрасывают ему на парашютах контейнеры со «Стрелецкой горькой настойкой». Он, конечно, предпочел бы виски, «Абсолют» или хотя бы «Столичную», но только из американского супермаркета — нельзя: конспирация требует вести жизнь абсолютно точного местного.

4. И — составил он-таки эту подробную схему, нанеся тем самым окончательный и невосполнимый удар по обороноспособности СССР. Не очень, правда, ясно, какой, но видимо — чрезвычайно большой. А с чего бы еще Империя Зла, 70 лет дававшая копоти, вдруг в одномоментье стала на колени и согласилась отречься от всего плохого и смириться со всем хорошим?

Так вот: 17 ноября 1997.

Популярная спортивная игра. Один тюменский человек — обозначим его, конспирации ради (дальше станет понятно, почему) индексом Z, очень ее ненавидел. Его один настольный теннисист обидел. Мыслью, затмившей все прочие в его мозгу, становится одна, подобная тайному Солнцу: отмстить! Он устраивается на четыре работы сразу. Он до предела ограничивает себя в еде, куреве и культурных надобностях. Принадлежащую ему двухкомнатную квартиру на Тульской улице он сдает квартирантам, а сам переселяется в позорную конуру на дикой окраине под названием Бабарынка. Цель этих действий: накопить денег. Результат: он их накапливает. Последующее: он покупает теннисный стол, устанавливает его в подвале, который ему предоставляет для этих целей знакомый бизнесмен по фамилии Зуев. С утра и до следующего утра ежедневно, спя не более пяти часов в сутки, он тренируется. Постепенно он дотренировывается вот до чего: он достигает того, что с такой силой наносит удар, что шарик летит с такой скоростью, что плавится на лету вследствие трения об атмосферу!

Отразить такой удар, конечно, невозможно: шарик шлепается на стол целлулоидной лепешкой. Человек громит соперников на всех подряд турнирах со счетом 21: 0. Отмщение свершено. Гремят фанфары. Шампанское лежит вокруг сугробами.

2. Отмщение свершено по всем правилам: он не совок из коммуналки, который только и может — соседу под дверью нагадить и/или донос написать; отмщение свершено в манере самого Монте-Кристо: он ему, козлу, на его собственном поле отомстил!

Он стоит, едят в поезде, возвращаясь с очередного турнира.

Пустые поля, отмененные на зиму, лежат вокруг на десятки миллионов километров; Звезда Полей, почему-то желтая торчит одна высоко в черном небе. Он стоит, человек, плюет выбитое окно тамбура — ветер скорости возвращает ему его плевки. Стихотворение в такт колесному грохоту происходит в его голове:

Хуярит поезд, сука, так еби,

Хуярит поезд, аж гром гремит,

Да, плочены не зря за скорость башли:

Хуярит поезд, пиздячит блядь, ебашит!

Как древнеримского Цезаря, именно в момент самого из триумфов, его и поджидает удар в спину. Стоя в тамбуре, он прочитывает это в газете «Спорт-Экспресс»: он же есть пинг-понг на самом деле, этот настольный теннис! Это же китайская народная игра!

КПК не желает терпеть потери китайского лица. Она бросает бешеные суммы миллиардов юаней на химические исследования, она объявляет десять тысяч лет упорного труда и несчетное количество времени счастья; сорок миллионов химиков сидят в лагерях и бьются над проблемой свойств целлулоида; итог — весьма быстро они вырабатывают такую его разновидность, которая по всем параметрам точь-в-точь целлулоид, за исключением одного: в миллион раз большей жаропрочности.

Тугоплавкости?

А вот этого выражения как раз лучше избегать. Ибо могут найтись такие, которые решат, что оно — от словосочетания «тугие плавки».

Мол,

тугоплавкая тут входит она, —

а это есть совсем ненужное отвлечение в совсем не нужную сторону.

3. Другой бы отчаялся, опустил бы руки. Не таков указанный человек-фамилия его, кстати, Н. Все рухнуло? Он все начинает заново! Он тренируется еще пуще прежнего. Лицо его являет собой одну железную когорту. Он продолжает работать над силой удара. Он доводит его до того, что-ломает ударом стол к ядрене матери!