Уильям Берроуз - Порт святых

Свит-Мидоуз, 1,

4 ноября 1970 г.

Избранные посетители Пуэрто-де-лос-Сантоса на Отдаленных островах, ожидающие постоянного жилья, обычно останавливаются в Хэмптон-хаусе. Это похожие на казармы деревянные строения на террасах и утесах спускаются от тысячи футов до уровня моря. Питание в Хэмптон-хаусе хорошее, и что постоялец делает в номере никого не волнует. Гуляя по улицам, я был поражен яркой синевой моря, цветущими деревьями и кустами. Аборигены ходят в ярких одеждах и широко улыбаются, но мне почудилось в них нечто мерзкое. Температура здесь 80° по Фаренгейту [47] +27 °C. , и я заметил совершенно голых прохожих. В целом, место казалось приятным, но я слышал, что найти квартиру сложно, и будто бы некоторые люди так и состарились в Хэмптон-Хаусе в ожидании. Здесь оказался Иэн [48] Иэн Соммервиль, математик, друг У. Берроуза. — так он нашел нечто абсолютно великолепное на следующий же день после приезда.

Он показал мне дом. У самого моря, настоящий камень, всюду балконы, персидские ковры, парковка.

— Как тебе удалось?

— О, — сказал он, — устроил через консула…

Я познакомился с консулом в аэропорту, и этот тип мне сильно не понравился. Потрепанный рябой человечек в грязном зеленом костюме тыкал себя большим пальцем в грудь.

— Я есть ваш консул миииистер. Что-то надо — приходить ко мне. Много негодяев тут.

Он протянул мне грязную визитку: «Филипе Гарденас Инфанта, почетный американский консул». А теперь Иэн говорит, что дал этому типу шестьсот долларов за какое-то смутное обещание аренды, которую тот, возможно, и не имеет права обсуждать — и это Иэн, всегда такой дотошный в подобных делах. Возможно, это климат действует расслабляюще. Нас несколько смутило, что когда мы сидели на балконе в аромате цветущих деревьев и смотрели на бухту, местные были повсюду: шли под балконом по мостовой, сидели на деревьях, карабкались по крышам. И все же климат превосходный.

В самой высокой точке острова, около трех тысяч футов, огромное ущелье тянется к морю. На его краю утес из песчаника обрывается на тысячу футов…

По воскресеньям студенты, изучающие левитацию, прыгают с этой платформы из натурального камня, плавно скользят вниз и приземляются на пляже, махая своим компаньонам в воздухе. Они голые или в купальниках, радужных плавках, костюмах супермена и сандалиях Меркурия — вид потрясающий, и время от времени espontáneo [49] спонтанно (исп.). какой-нибудь зевака пробует свои крылья. Некоторым удается взлететь. Нужно только быть полностью в себе уверенным, вы понимаете… и вот дом Иэна, у самого моря, персидские ковры, стоянка, цветущие деревья и кусты, яркие цвета, широкие улыбки… так роскошно уровень моря еда в Хэмптоне он показывал мне свою комнату его дело камень балконы все вокруг синее скала у моря… Как тебе это удалось? Не мог совсем уж проигнорировать потрепанного рябого человечка… «Я есть ваш консул миииистер… Вам нужна крыша над головой».

Окраины Сингапура… Рикша останавливается у задрипанного бара: БАР НОМЕР ОДИН. Вылезает молодой человек. Он рыжий, в желтом шелковом костюме. Помятое морщинистое лицо, глаза настороженные, зрачки крошечные от морфия. Небрит, костюм грязный. Платит мальчишке и входит.

Занят только один столик. Сидящие за ним оборачиваются и смотрят на вошедшего. Тот подходит к бару, бармен тоже смотрит, безмолвный и безучастный.

— У меня правильный адрес? Это «Кантина де лос Сантос»?

— Название сменилось, — произносит бармен.

Седой краснолицый человек встает из-за стола.

— Правильный у тебя адрес, дружище, добро пожаловать. Это Родригес, водитель автобуса.

Флэшбэком — сцена с горящим автобусом.

— А это Джимми-пилот.

Сцена с пилотом, выпрыгивающим из пассажирского самолета.

— А это доктор Ли… Ему не хватает рабочих рук на стройке и он не очень-то привередлив с персоналом… Верно, док?

— Точно… Я и о своем прошлом кое-что хотел бы забыть.

— А я… — говорит молодой человек. — Я был третьим помощником на «Титанике». Сбежал в первой же шлюпке, переодевшись женщиной. Чуть пришлось повозиться, когда бабы меня опознали, но с божьей помощью и с автоматом я все уладил…

— Я разбил лагерь в верховьях реки в Малайе с группой из сотни кули, которые под моим руководством якобы прокладывали железную дорогу… в конце концов, дорогу так и не построили…

Под комментарий рассказчика проходит сцена: он распаковывает вещи в бунгало, рядом — нежный малайский мальчик. Джеймс Ли открывает саквояж с наркотиками, несессер врача, раскладывает пузырьки, трубки и шприцы на столе, Али тем временем разбирает одежду, противомоскитные сетки, ружья и консервы.