— Переливание? — спросил я.
— Да, переливание крови, — сказала рыжая.
— А вы умеете?
— Обычно этим занимаются врачи, но нам объясняли, как это делается. Это не так уж сложно.
— Но вам же понадобится оборудование.
— С оборудованием проблем не будет. Те, кто занимался декорациями, положили в шкафы все необходимое. Нам повезло, что они оказались такими дотошными.
— В чем тогда проблема?
— Кровь. На двадцать два человека понадобится очень много литров, понимаете?
— Так… — сказал я, на ходу обдумывая варианты.
— Те, у кого берут кровь, ужасно слабеют, — сказал бывший летчик. — Солдаты во время боевых действий не могут быть донорами, потому что потом им может стать дурно при любом физическом усилии. Во всяком случае, так было сказано в уставе, когда я служил в военно-воздушном флоте, но, кажется, правила остались прежними.
Использовать медсестер мы тоже не могли.
На наших глазах двое мальчишек затеяли драку. У одного пошла носом кровь, красные пятна запачкали футболку с Микки-Маусом, которая, на мой взгляд, была ему слишком велика.
— А как насчет детей? — спросил я медсестру. Та, похоже, была шокирована.
— Они слишком маленькие, у них мало крови, — ответила она. Но я продолжал настаивать. Я был уверен, что нашел выход.
— На каждого взрослого можно взять несколько детей. Сколько всего понадобится, как вы считаете?
— Я… Я не знаю. На лекциях нам говорили, что все зависит от веса. Я не очень хорошо помню, как это подсчитывают, но среди раненых есть такие, кто весит килограммов по восемьдесят. Из детей самые большие должны весить примерно по тридцать пять, а остальные — от пятнадцати до двадцати…
— То есть понадобится по четыре ребенка на каждого раненого.
— Да, думаю, что-то в этом роде, — сказала рыжая, почесывая затылок.
— У нас двадцать два раненых, значит, нужно восемьдесят восемь детей.
— Это слишком много. Их туг всего шестьдесят, — проговорила рыжая с задумчивым видом.
— Это как посмотреть. Эти расчеты верны, если забирать у донора не всю кровь, а только чуть-чуть. А здесь мы могли бы… — Выжать все до капли?
— Да. Если взять всю кровь, ее должно хватить. Во всяком случае, мне так кажется.
Никто из отряда не возразил, телевизионщики не возразили, ведущий тоже не возразил. Похоже, все были согласны. Дети, которые бегали вокруг нас туда-сюда, представлялись мне полем спелой пшеницы. Нам предстояло собрать урожай.
Потребовалась уйма времени и вся сноровка медсестры, которая когда-то стажировалась в детском саду, чтобы все дети, наконец, успокоились, замолчали и построились по двое. Медсестра сказала, что нужно как можно понятнее объяснить детям, что с ними будут делать и зачем, потому что иначе воображение у них разыграется, понесется на всех парусах, и может начаться паника. Я был не против, и она произнесла блестящую речь, построенную по всем правилам педагогики: «Некоторые взрослые очень сильно пострадали. Вы сами их видели. Они даже могут умереть, если мы их не вылечим быстро-быстро. Для этого нам понадобится ваша помощь. Чтобы спасти взрослых, которые заболели. Элен (рыжая медсестра) и Анн-Катрин (медсестра, похожая на генерала де Голля) уколют вас в руку. Это совсем не больно, будет только чуть-чуть щекотно, и все. Мы возьмем у вас немножко крови, чтобы перелить ее больным взрослым. Они будут вам за это очень благодарны, вы ведь спасете им жизнь. У кого есть вопросы?»
Очень бледный маленький мальчик поднял руку:
— А откуда взялась бомба? — спросил он.
— Ее подложили злые люди, которые хотят всем навредить, — ответила медсестра.
Другой мальчик, похожий на лягушку, спросил:
— Мадам, а как устроены бомбы?
— Не знаю. Это не важно. Они придуманы для того, чтобы делать зло, поэтому их вообще не должно быть. Вот и все. Я спрашиваю, хотите ли вы узнать еще что-то о том, что мы будем делать с вами сейчас?
В детских рядах ненадолго воцарилось молчание, а потом подняла руку кудрявая девочка:
— Мы от этого умрем? — тихо спросила она. Медсестра-воспитательница мило улыбнулась.
— Конечно, нет. Если хочешь, ты пойдешь первой, тогда ты сама во всем убедишься.
Ответ девочке явно пришелся не по душе. Тут я прервал вечер вопросов и ответов, сказав, что у нас мало времени, и пора приниматься за дело.
В подсобном помещении, отделенном тонкими деревянными перегородками, мы поставили четыре кровати. У дверей медсестра-воспитательница следила за беспокойной детской очередью и запускала детей внутрь по двое. В комнате их встречали Элен и Анн-Катрин и укладывали на одну из четырех кроватей возле кого-то из раненых. Элен вводила иголку в руку ребенка, потом в руку раненого, и начиналось переливание. Все было просто, как дважды два. Дирку впервые в жизни пришла в голову светлая мысль: чтобы не пришлось под самым носом у детей, дожидавшихся своей очереди, проносить безжизненные тела их товарищей, он предложил просовывать трупы в окно и прятать за высокой стеной. Все ради того, чтобы избежать паники. У нас на это не было времени.
Читать дальше