Рю Мураками - Линии (Lignes)

Акеми вышла, унося с собой коробки с пеплом от своих шляп. На ней были только сандалии, и она вся дрожала. Лишь у самого выхода женщина бросила ей платье. Акеми не знала, куда ей пойти. Ей было очень жаль своих шляп, но зато теперь она чувствовала, что дурная судьба покинула ее. Подумав, Акеми решила отправиться на вокзал Итабаси.

Уходя все дальше от дома, Акеми беспрерывно оборачивалась. Она и надеялась, и одновременно опасалась, что женщина догонит ее. Путь ее пролегал через спальный район Ками-Итабаси. Неизвестно почему, но она вдруг подумала, что танцовщицы из баров жили именно в этом месте. Окна кое-где еще светились. Акеми показалось, что ей ничего не стоит очутиться в одной из этих квартир, что хозяин с радостью отопрет дверь, лишь бы она позволила макать ее лицом в ванну или жечь себе волосы. Не спеша, она подошла к дому, выкрашенному в кремовый цвет. Поскольку это здание не выглядело таким вычурным, как дом той красивой женщины, Акеми подумала, что здесь ее, возможно, не заставят выносить столь болезненные экзекуции… что она сможет еще с кем-нибудь пожить вместе. Она позвонила в квартиру на первом этаже.

— Кто там?

Из-за дверей показалась голова мужчины лет под пятьдесят. Лицо худое, с маленькими глазками… Брюки, темно-синий свитер…

— Здравствуйте, — вежливо ответила Акеми. — Можно я буду у вас спать? Но мне будет очень неприятно, если вы будете делать со мной какие-нибудь гадости.

— Так это ты младшая сестра Акияма?

Акияма. Раньше Акеми не слышала этого имени. Правда, та красивая женщина имела привычку изменять свое имя, и Акеми было засомневалась…

— Да, это я, — ответила она.

— Проблема в том, что в это время я могу уйти. Ты-то сама когда вышла? — Мужчина впустил ее, продолжая говорить.

Квартира выглядела жалко: узенькая кухонька и комната в шесть татами. Ничего похожего на мебель. Коробки с книгами и журналами стояли прямо на полу. В комнате пахло тестом: то ли рамен, то ли лапшой быстрого приготовления. Футон был задвинут в самый угол. Из приемника доносилась негромкая популярная мелодия.

— Однако я уже рассказал тебе по телефону, что было. Так что не стоило тебе так беспокоиться. Всего-то сломанные ребра. Конечно, если бы кость разорвала бы какой-нибудь внутренний орган, то все было бы куда серьезнее, а так — ерунда. Нужно время, чтобы перелом сросся как следует. Так что торопиться незачем. Тогда, конечно, все будет нормально… И еще я тебе говорил, что мы не платили взносов даже в службу соцобеспечения, поэтому, конечно, все это немного дерьмово. Организация такого рода могла бы выкинуть что-нибудь эдакое. А поскольку с ними уже были дела, мы рисковали остаться потом вообще без работы…

Мужчина копошился в узком пространстве кухни, где подогревал воду. Он говорил с сильным северным акцентом, и это успокоило Акеми. Она тоже родилась в холодных краях. Но воспоминания о своей родной деревне мало-помалу стерлись. Ей оказалось достаточным не думать об этом, и прошлое исчезло как по волшебству. От подобных мыслей у нее начинала дико болеть голова, особенно когда та красивая женщина макала ее лицом в воду или поджигала ей волосы. Так что Акеми старалась вообще не думать об этом. До встречи с той дамой Акеми часто били, причем преимущественно мужчины. Даже родной отец ее бил. Акеми не помнила кто, та ли красивая дама, что позволила ей пожить у нее, или кто-нибудь другой объяснил ей, что у битых людей всегда пустой взгляд. Какой взгляд у нее самой, Акеми не знала.

— Какая-то ты, ей-богу, странная! Приперлась ко мне, хотя я уже тебе все рассказал по телефону!

О чем он говорит, Акеми не понимала, но на всякий случай решила согласиться. Она подумала, что лучше соглашаться, не встречаясь с ним взглядом, чем вывести его из заблуждения. Акеми больше не вспоминала ту женщину, которая ударила ее по уху, ни того, что произошло, когда она, на свою беду, стала протестовать. Когда она потом обратилась в больницу, врач сказал, что у нее порвана барабанная перепонка. Боль не утихала несколько дней, причем у нее не было ощущения, что болит какое-то одно место. Впечатление было такое, как будто в ее тело проник крошечный зверек, называющийся «боль». Войдя в комнату, Акеми сперва не заметила, что в углу рядом с футоном стояла клетка, в которой металось маленькое существо.

— Его зовут Йосио. Не очень красивое имя, да? Так зовут сына моего приятеля. Однажды он зашел ко мне, и ты бы видела, что с ним случилось, когда он узнал, что мышь зовут так же, как и его сына. Я живу один и поэтому кого хочу, того так и называю. А тебя-то как звать?