Игорь Бестужев - Демократия как вырождение

Ученый отмечал умеренное поведение английского рабочего, прибегающего к стачке лишь в случае замеченной им несоразмерности труда и зарплаты, поскольку тот «не желает разорения хозяина». «Он презирает обычное в латинской расе празднословие в адрес эксплуататоров и ненавистного капитала, зная, что капитал и труд подчинены фактору огромной силы – потребителю». Поэтому, считал Лебон, у англосаксов имеют мало шансов обычные для латинских народов представления о государственном социализме.

Лебон, однако, подметил беспокоящие его свидетельства «прогресса социализма в Англии» / в подобном контексте термин «социализм» приводится в смысле, придаваемом ему Лебоном – И.Б ./. – Адепты социализма пополняются там исключительно из рабочих плохо оплачиваемых ремесел, не способных к сложному труду. «Это они кричат, будучи одни в этом заинтересованы, о национализации земли и капитала и о попечительном вмешательстве государства».

Ученый не предвидел усиления американского диктата над Европой, препятствующего национализации в интересах европейских народов . В целом верно описав ситуацию в США, он и здесь пришел к ошибочным выводам: «В Америке социалисты обладают огромной армией приверженцев. Эта армия с каждым днем растет и становится всё более грозной. Она пополняется возрастающей волной эмигрантов чужой крови, не имеющих средств к существованию, людей без энергии… Они составляют сегодня громадный отброс».Лебон пророчил начало «кровавой битвы» и «беспощадное истребление» пришельцев Америкой. Вместо этого до настоящего времени продолжается насыщение Америки иммигрантами неевропейского происхождения со всех континентов без всякого признака их ассимиляции. Ученый не представлял всю глубину будущего падения воспетой им расы.

Густав Лебон заключил свой труд уничтожающей характеристикой хорошо знакомых ему наций. – «Неокрепший национальный дух» – основное свойство латинских народов, к которым верный своей методике ученый причислял и тех, кто «не имел ни капли латинской крови, но в течение долгих веков находился под игом латинских идей». Эти народы «всякую неудачу приписывают не себе, а своим руководителям». Склонные, как заметил Цезарь, опрометчиво предпринимать войны, они приходят в уныние при первых неудачах. Они непостоянны, как женщины /Цезарь, «Галльская слабость»/. Для них характерно отсутствие внутренней дисциплины. Они кажутся склонными к политическим переворотам, но в действительности консервативны. Их революции изменяют одни названия. Франция – лучший пример к этому описанию, доказывающий, что догматический консерватизм всегда вреден для наций. Представляя себя защитником традиции, он на самом деле затверждает сложившийся порядок, не желая и не смея предпринимать решительных действий, приводящих ситуацию в соответствие с требованиями времени. Другими словами, такого рода консерватизм не революционен и потому не имеет исторической перспективы.

Для латинских народов, по словам Лебона, характерна «сверху вниз зависть, снизу вверх презрение». «Стремление к свободе у них слабо… Получив свободу, они стараются отдать ее какому-либо руководителю. Вот почему они их всегда ищут». – Латинские народы только тогда играли заметную роль в европейской истории, когда во главе них стояли крупные личности /в новое время – это Наполеон, Муссолини, Франко/.

Завершая анализ тенденций развития западной цивилизации, сопровождаемый психологическим проникновением в обширный исторический материал, Густав Лебон писал: « Упадок народов происходит вследствие уменьшения, а затем исчезновения в нем высших элементов… Народы приходят в упадок и исчезают с исторической сцены не вследствие понижения умственных способностей, а всегда из-за ослабления характера».

Все описанные Лебоном симптомы резкого упадка переживает демократическая Россия XXI века. [Прим. ред. ВС: Демократия в России носит ярко выраженную форму чиновничьей деспотии и олигархии. Читайте статью Андрея Савельева «Диктатура и тирания» .]В свое время Лев Тихомиров и Иван Ильин, надеялись на возрождение русского демократического сознания, будто бы лишенного недостатков, присущих демократии в ее западном облике, а Бердяев и Булгаков уповали на появление в ее рамках духовной аристократии. Однако демократия в любой форме не способна выделить из себя аристократический слой, будучи низкой по духу, по существу и по составу правящих лиц. Напротив, она всегда подавляет усилия аристократичных натур придать обществу благородный вид.