Уильям Берроуз - Досье Уильяма Берроуза (The Burroughs File)

– Прощай, мистер. Да, ты искал именно меня. Не нашел. Жизнь не дала такой возможности.

Последнее средство: «Далекое 17 сентября 1899 года, холодное воскресенье». Подойди ближе. Прислушайся. На станции тают следы запаха крови и экскрементов, шепчут через ограду: «Прощай, мистер».

Печальный слуга с побережья острова

Тихие бакалейные лавки булыжные мостовые озеро как клочки фольги на ветру застывшие поперек золотого маршрута. Печальный слуга с побережья острова торгует картинами беличьей охоты там, где раньше был магазин подержанных книг напротив старого кладбища. Лучше места не найдешь чтобы сидеть в июне местная газета вызывая ужас небес пишет репортаж о перестрелке в которой погиб старик и его компания.

«А ведь я его предупреждал» давно отзвучало. Разговор мертвецов оборван потертыми звездами его пистолета грубый ответ брошенный 17 сентября 1899 года.

В небе над Нью-Йорком тускло мерцает пылающая рука где-то вдали захлопнулся ящик бюро. Солдат так и не приехал на побывку. В тот день я смотрел на обрывки неба их гнул ветер белый белый белый глаза ослепило белой вспышкой а в хибаре воняло взорвавшейся звездой. Давным-давно юнец видел своего брата молодого полицейского напевающего «Энни Лори» если мне не изменяет память, на верхнем этаже, хотя я бы не советовал… он в таком состоянии… усталый, смотри, вот старая ограда, и волны залива омывают ему голые ноги, серебристый призрак взорвавшейся звезды.

Он уронил фотографию в ящик бюро, от пишущей машинки воняло пеплом черное небо разорванной пленки. Говорить тут нечего. «Мистер Брэдли Мистер Мартин стоял на мертвых звездах отягощенный грубым ответом брошенным Нью-Йорку 17 сентября 1899 года он печально машет рукой «Дарю тебе своих игрушечных солдатиков» обрывает на ветреной улице ступени с взорвавшейся звездой между нами. Уличные мальчишки печально бормочут на белых ступенях волнолома. «Пройдемся, ми-истер?» Да, когда-то все слова принадлежали мне. В телескоп виден наш потрепанный фильм тускло мерцает вдалеке захлопнулся ящик бюро.

Кто

Это история трех колонок, идущих с разной скоростью (он поднимает три мерцающих серебристых пальца) в этой колонке у нас повседневная жизнь благородные и подлые мужи бабы гнущие спины на идиотских работах есть официант-неандерталец принесший не то вино но американский страхолюд рычит мол это история недолгого путешествия в кино прямо как тогда когда я сказал копу с рацией что просто рассказываю в настоящем времени то что рассказываю о поездке из Танжера в Гибралтар Альхесирас Сеуту Тетуан и обратно в Танжер

– Где он помер?

– Вдыхаю аромат холодного кофе в салуне «Мон-Кальпе» сидел прямо там где вы сидите сейчас дата отправления была 4.10.64 номер билета 23 Танжер я покинул в святой день 23 июня 1964 года во вторник и вернулся в пятницу 26 числа но прежде чем перейти к рассказу о событиях того короткого визита домой хотелось бы упомянуть о забавном случае который имел место еще до 23 июня. Я тихо вышел из дома 16 по рю Делакруа ну сами понимаете чтобы не потревожить гидов и уличных торговцев в изобилии водящихся в этих краях. (Как раз в тот момент мимо проезжал автобус в «Отель Пасадена».) Оказалось что шагал я недостаточно тихо. Подходит ко мне продавец газет и предлагает: «Английскую газетку, мистер? „Дэйли телеграф“?» Я дал ему шестьдесят марокканских франков, тогда как газета стоит пятьдесят восемь. Торговец мне: «Шесть песет испанских денег. А ты мне марокканские суешь» и вернул деньги. А я ему: «Так мы же в Марокко. Туг тебе не Испания». Торговец забрал газету и на прощание бросил: «Газета вчерашняя». Закрывшись он ушел. Теперь-то ясно эти уличные торговцы прожженные любители обсчитывать покупателя и принимают за смертельную обиду если платишь им так что невозможно наколоть тебя со сдачей. Тем не менее продавать газеты они не отказываются. Понятно только что продавец сказал нечто особенное – мол газета вчерашняя… деньги испанские. Было вето словах и замкнутом выражении лица нечто достойное запоминания. Сын 23 июня, вторника, дня святого Иакова я сидел в ресторане «Панама» на бульваре Пастор и ждал автобуса до аэропорта. Читал «Прекрасную страну», мысленно поторапливал транспорт и ждал. В «Бюро Кука» сказали что автобус подойдет к филиалу «Американ экспресс» в 2.10 пополудни а он прибыл в три часа. Перевели бы стрелки на час вперед. Продолжительность полета примерно двадцать минут. Полет пройдет на высоте приблизительно две тысячи футов. Прибытие в Гибралтар ожидается через двадцать минут. «А где в Гибралтаре вы остановитесь, мистер Берроуз?..» худой седовласый чиновник бесцветный голос усталого священника «Гостиница „Виктория“» ответил я неуверенно. Он задумался словно все гибралтарские гостиницы забиты родственниками тупых неандертальцев «Одноместный номер сэр? Мест нет».