Феликс Аксельруд - Испанский сон

Потому что когда мы после концерта покинули зал и, потрясенные, двинулись к машине вдоль железной ограды, дверь в этой ограде, прежде бывшая закрытой и вообще нами не замеченная, неожиданно оказалась распахнутой настежь. Мы недоуменно переглянулись и посмотрели вовнутрь этой двери.

Там звучала негромкая музыка, благоухало цветами и жареным мясом. Круглые столы, освещенные настоящими свечами, ломились от еды и питья. Человек восемьдесят, не меньше, с бокалами в руках прогуливались между столами, ведя неторопливые разговоры. Дамы были в вечерних туалетах. Мужчины были в смокингах. Это был настоящий светский раут.

Я вопросительно посмотрела на Пако. Лицо его сделалось целеустремленным; я неожиданно вспомнила, что после работы никто из нас не успел даже легонько перекусить — все содержимое наших желудков составляла парочка чуррос, что мы схряпали в поисках веера. Да и те-то, наверно, уже успели перевариться; во-первых, чуррос еда нетяжелая, а во-вторых, музыка Пако (де Лусия) в смысле активности захватывает весь организм.

Ноги сами занесли нас в ворота. Прежде чем я успела сама для себя оценить уместность нашего как бы вторжения, к нам подскочил официант — в ливрее, в белых перчатках, чуть ли не в парике — и распростер перед нами огромный круглый поднос с аперитивами. Что оставалось делать? Мы взяли по бокалу, уж не помню чего — помню только разноцветную сладкую крошку на верхней грани стекла, да еще ломтик лимона, вполне обычный.

Я посмотрела на нас с Пако взглядом со стороны. Конечно, мы были одеты не в джинсы — мы все же посещали концерт; сообразив это, я вспомнила о веере и тут же достала и раскрыла его. С веером и с бокалами в руках мы уже были как бы не совсем с улицы, однако контраст между нашими одеждами и одеждами тех был все же слишком велик. Поняв это, я приуныла.

«Пако, — тихо спросила я, — нас не вытурят?»

«Tranquilo, chica, — сказал мой спутник тоном вполне уверенным, — то есть не беспокойся, крошка… Нужно только узнать, кто здесь вообще».

Он вступил в быструю беседу вначале с очередным официантом, потом уже с кем-то из гостей, потом еще с кем-то, и еще… и ровно через пять минут мы были знакомы с четвертью присутствующих, и все дружно удивлялись, что я только что из России, но уже могу связать по-испански пару слов. Несколько гостей, как и мы, уже после нас прибыло с концерта; внимание присутствующих переключилось на них. Поговорили о Пако (де Лусия), о музыке. Потом разговор зашел о погоде. Мне показалось, что люди вокруг говорят о погоде несколько дольше, чем это принято, когда больше не о чем говорить.

«Пако, — тихо спросила я, — они не издеваются?»

«Tranquilo, — сказал мой спутник. — Это общество воздухоплавателей; у них только что закончилась ежегодная конференция, а сейчас — неофициальная часть».

«А почему они говорят только о погоде?»

«Потому что она для них крайне важна».

Я успокоилась и стала разглядывать туалеты и блюда. Я сказала тебе, что мы там немного покушали? Да, мы попробовали понемножку всяких блюд — у испанцев очень легко есть всего понемножку, потому что именно для этого существует манера подачи блюд para picar. Picar — значит, своей вилкою наколоть кусочек с общей тарелки и отправить его себе в рот; а потом с другой тарелки и так далее. Кусочки делаются удобных размеров, и ничего не должно капать — кроме, конечно, выбранного тобой соуса, но здесь уж ответственность полностью на тебе.

«Пако, — тихонько спросила я, — а почему здесь так много женщин? Разве женщины бывают воздухоплавателями?»

«Полагаю, что нет, — сказал мой спутник. — А давай спросим у знатока. ¿Gerardo, — зацепил он за рукав проходящего мимо председателя общества, — не скажешь ли, почему здесь так много женщин? разве они бывают воздухоплавателями?»

«Разумеется, нет, — снисходительно улыбнулся председатель. — Именно потому, после длительного пребывания наедине с воздушным океаном… и кулачком-с, — добавил он шепотом и подмигнул, недооценивая то ли мой слух, то ли знание испанского, — воздухоплаватели особенно ценят женское общество. А что?»

Пако задумался.

«¿Скажи, compañero, — неожиданно для меня спросил он у председателя Gerardo, — а трудно ли сделаться воздухоплавателем?»

«Нисколько, — с готовностью ответил тот. — Нужно только иметь хороший кредит на покупку воздушного шара, а также по крайней мере одну хорошую, крепкую руку».

«Все это, — сказал Пако, — у меня есть».

«¿А тысчонка на вступительный взнос найдется?»