Феликс Аксельруд - Испанский сон

Воздухоплаватели переглянулись.

— Ловите меня, — внезапно приказала Сандра и, рыбкой соскользнувши с матраса, по-чемпионски понеслась вдаль по голубой воде. Сид с Вальдом, поднимая фонтаны брызг, устремились вдогонку. Сандра, мигом добравшись до мелкого места, уже стояла там по пояс в воде и громко хохотала, глядя на довольно-таки медленно приближавшихся к ней воздухоплавателей. Когда до нее было уже, казалось бы, рукой подать, она нагнулась и исчезла под водой. Вальд посмотрел на Сида и в тот же момент почувствовал, как мягкая, ловкая ладонь коротко заключила в себя его мужское достоинство и задорно дернула вниз — так же, как мальчишки дергают девочек за косы.

— Ой, — сказал Сид. — Она у меня…

— У меня тоже, — успокоил его Вальд. — Это шалости. Доволен?

— Давай поймаем ее.

— Может, страуса проще?

Сандра вынырнула.

— Пока вы меня не поймаете, — объявила она, — не дам вам ни себя, ни даже пива.

— Значит, — заключил Вальд, — нам суждено умереть от жажды.

— Хитрый, — сказала Сандра. — Хорошо, пива дам.

— А себя? — спросил Сид.

— Нет. Только если поймаешь.

— О’кей, — сказал Сид. — Давай пиво.

— Сними сам с матраса; я не помешаю тебе.

— Ты обещала дать.

— Ты хочешь, чтоб я тебе его принесла?

— Да.

— О’кей… — Она подплыла к матрасу, легко и изящно, как дрессированный дельфин, сняла с него банку пива и возвратилась к Сиду, так и стоявшему на мелководье. — Держи!

Сид схватил Сандру за руку. Сандра уронила банку и, как большая пойманная рыба, забилась у Сида в руках. Вальд подоспел к Сиду на помощь — следя, однако, чтобы не задеть золотую цепочку; Сандра дернулась еще пару раз и обмякла в их сильных объятиях.

— Вы хитрые, — шепнула она, закрывая глаза.

— Но мы поймали тебя?

— Да.

— Теперь ты наша.

— Да…

Воздухоплаватели повлекли женщину к лесенке.

Ее руки, уже обнимавшие было их обоих, внезапно напряглись. Она открыла глаза и подняла голову.

— Куда вы? — крикнула она. — Это нельзя!

Вальд попытался поцеловать ее. Она уклонилась. Ее глаза гневно расширились.

— Сейчас я обижусь! Не смейте вытаскивать меня!

— Но, Сандра…

— Нет, Вальд! Мы водные существа; я буду ласкова с вами, но только в воде. Скажи мне, чего ты хочешь? Я все сделаю для тебя… но в воде.

— Конечно, — сказал Сид. — На суше это пошло, грязно; настоящие шалости — только в воде.

— Милый! — страстно сказала Сандра Сиду и с жаром поцеловала его. — Я вижу, ты все понял… ах, как хорошо тебе будет прямо сейчас!

Их маленькая скульптурная группа по-прежнему стояла на мелководье. Сандра была между ними двумя, лицом к Сиду; капли воды сверкали на ее загорелой спине. Вальд ощутил желание и сам удивился этому; никогда в жизни он не трахался в прохладной воде. Он не думал, что это сможет у него получиться… тем более после ночного опыта, такого сладкого, но такого изнурительного…

Сандра исполнила легчайший нырок. Вальд увидел, как ее руки, преломленные слоем прозрачным и колеблющимся, опустились к Сиду на бедра. Светлые волосы веером расплылись, скрывая картину нежнейшей подводной ласки; Сид запрокинул голову и закрыл глаза. Голубые воды расступились, и перед Вальдом воздвиглась одна из прекраснейших задниц, когда-либо виденных им в жизни. Круглая, большая, упругая, она завораживала, как осьминог, единственным темно-лиловым глазом, расположенным посредине в обрамлении редких ресниц, и подобным лотосу цветком вместо твердого клюва. Диковинный осьминог был чудом пуще гигантского орла; кровь бросилась Вальду в голову. Пара плотных и гладких конечностей нащупала под водой Вальдовы бедра, заключила их в свои объятия и властно потянула к чудесному зверю. Золотистые лепестки распустились, поплыли навстречу Вальду по воде, обнажили таинственно поблескивающую, влекущую сердцевину; исходящий оттуда свежий аромат лишил Вальда остатков разума. Не в силах соображать более, Вальд ухватился за зверя обеими руками и запустил вовнутрь лотоса свой жадный, дрожащий от нетерпения хоботок.

Ступени спускались все ниже. Редкие слабые лампочки наводили страх; повеяло сыростью и могильным холодом. Наконец, показалась дверь. Человек в черном, человек в маске, из-под которой не было видно лица, тронул отполированное временем железное кольцо; дверь заскрипела. Если я правильно определила направление, подумала Марина, то мы уже чуть ли не под Кремлем. Она поежилась. Стало еще страшней; впрочем, страх был какой-то аттракционный, игрушечный.