Ольга Левицкая - День гнева

Шевчук попытался что-то сказать, но не смог.

– Да понимаю я. Не ссы. Мы за базар отвечаем – твоих говенных дружбанов не тронем. Но и ты молчишь. Про все это ни слова. Если что – мы вас всех в одну ночь передушим. Въехал?

– У-у-м, – Олег с трудом кивнул.

– Ну вот и ладно. Ничо серьезного у тебя нет. Может, челюсть треснула – заживет. Скажешь, что с крыши свалился прямо на дрова.

Волк повернулся к кучке пацанов, жмущихся у стены. – Вы все подтвердите, ясно?

– Да... да... скажем...

– Ну вроде все. Да! Выйдешь из лазарета – извинишься перед девчонками. Не дай бог забудешь. Все, пошли, пацаны. Кино закончилось...

Подождав, пока хохочущие волки скрылись за углом, ребята стали хлопотать над измочаленным Олегом. Они осторожно вытирали ему кровь и прикладывали снег к кровоточащему носу.

– Ну ты вообще, гигант! – восхищался Романэс. – Я бы так ни за что не смог.

– Олежа, ты супер!

Шевчук горько хмыкнул. Затем выдавил, превозмогая боль.

– Как... фане... ра... над... пари... жем...

Малыш затряс головой.

– Нет, Олежа. Во всей школе никто вообще с Акелой махаться бы не стал. Ты один только. Значит, ты и есть самый смелый. Вот так вот.

Ребята согласно закивали. Затем, приподняв своего друга, они под руки потащили его к изолятору.

Витя поставил поднос с посудой на столик у мойки.

– Все, это последний. Больше нету.

Мойщица тетя Нина, огромная рыхлая баба, недоверчиво посмотрела на парня.

– Не врешь?

– Да правда. Идите посмотрите.

– Ладно, топай.

Повеселевший Колесов быстро развернулся и побежал в раздевалку. Он боялся, что тетя Нина передумает и заставит еще и вычищать тарелки. Сегодня была его очередь дежурить за восьмой класс. И он добросовестно собрал всю посуду и вытер тряпкой столы. Теперь можно и на свободу. Он торопливо оделся и выбежал на улицу.

– Эй ты, иди сюда!

Витя оглянулся на зов и сразу напрягся. Вальяжно развалившись на скамейке, Смира с Кадей жестами подзывали его к себе.

– А чего вам?

– Иди сюда, тебе говорят! – ухмылялись они.

Томимый нехорошими предчувствиями, он подошел к шакалам.

– Чего вам надо-то?

– Нам-то? Да нам-то ничего. – Они поднялись. – Пошли, тебя ждут.

– Кто это?

– А вот это не твое дело. – Смира ухватил Колесова за рукав и показал на одинокий домик. – Вон туда.

Витя понял.

– А что я сделал-то?

– Там скажут. Пошли давай...

Подойдя к домушке, Смира постучался.

– Босс, мы его привели!

Затем втолкнул пацана внутрь и прикрыл за ним дверь. – Все, пошли. – Шакалы удовлетворенно потерли руки и потопали к своим.

Витя в растерянности остановился у входа. Он еще никогда не бывал здесь. Школьники вообще старались за версту обходить «волчье логово», о котором уже ходила по лесной целая куча всевозможных слухов и ужастиков. И сейчас парнишка затравленно озирался по сторонам, понимая, что его сюда привели неспроста.

– Ну что стоишь-то? Раздевайся, гостем будешь.

Растянувшись на тахте во весь рост, Черныш с усмешкой поглядывал на перепуганного «гостя». Витя недоверчиво покосился на него.

– А чего я сделал-то?

Волк громко фыркнул:

– Во нар-род! Его в гости пригласили, а он... Чего ты ссышь? Раздевайся, тебе говорят!

Колесов снял с себя пальто и шапку, аккуратно сложил их на стуле. Затем вопросительно посмотрел на Черныша. Тот довольно кивнул.

– Вот так, мальчик. Начинаешь понимать политику партии. Давай дальше.

Колесов непонимающе смотрел на волка своими детскими глазами.

– Чего дальше?

– Ты что, дурак что ли? Слов не понимаешь? Штаны снимай, мудила!

Весь затрясшись от нахлынувшего страха, паренек срывающимся голосом спросил:

– А зачем снимать? Опять пиявок? – Он надеялся, что Черныш всего лишь пошутил.

– Ага, их самых. Давай быстро, не долби мозги!

– Ну не надо, а?

– Ну!!!

Из его глаз потекли слезы. Он еще раз взглянул на волка, в надежде, что он передумает. Но тот лишь гнусно ухмылялся.

– Давай, давай!

Витя обреченно вздохнул и стал расстегивать пуговицы. Освободившись от брюк и трико, он стал ждать дальнейших указаний.

– Угу, вот так, – Черныш похотливо пялился на его худенькие ляжки. – Сверху тоже все снимай. Хотя ладно, долго больно...

Он поднялся с дивана и подошел к пацану.

– Ну что, мордашка! Давай в позу. – Обхватив за шею, толкнул к дивану. – Наклоняйся!

Всхлипывающий от страха паренек покорно согнулся, опершись руками о лежак. Черныш одним движением сорвал с него трусы.