Александр Ильянен: Дорога в У.

Пыль как в поэзии Редьярда Киплинга об Африке, о войне. Солдаты, схватывающие на лету и ничего не понимающие. Текст в тексте, но не как матрешки (их выдумал японец), а как дорога в дороге, путь в другом пути, рельсы и белый след в небе, Пушкин и корабль. Тартарен в своих Альпах, на тропинке рядом с Махачкалой, предгорье, коровы, орлы, собака. Как иностранец, итальянец, дыши легко здесь в горах Дагестана, то есть там, в преддверии гор. Море. А мы с тобой вдвоем, предположенье. А получается втроем. Смех. Слезы. Тебе проповедовали в горах, теперь мне понятно. Здесь в низине свои Гималаи, с другим знаком, дышится очень просто, даже не чувствуешь иногда. Памяти другого К. Жанр: ин мемориам. Моцарт, концертная зала. Мойка, вдруг все выстроилось, вытянулось вдоль этой реки, узкой как серая перчатка. А., не пиши красиво, постмодерн не велит. А пиши правдиво. Аня, осенний бульвар, воспоминание о К., которого не знал. Когда она с ним познакомилась тот другой уже дышал иным воздухом как в предгорье. Аня не знала об этом. Легкое дыхание, памяти Бунина. Все кажется запуталось, приближается к хаосу, удаление и приближение, космос, день затмения, большая и малая вода, профессор сказал, я его читал, но теперь не понимаю. Ах профессор. Дао пути, приближение и удаление, блеск моря, смотрю с балкона. Санаторий в Сочи на малой горе как роман или в гостинице «Ленинград», Дагестан. Тело и море как слово и дело, как море и Пушкин. Поэт и город. Тема музея, вокзала, словаря. Приближение к пониманию, бездна печали. Удаление, осторожное как на сцене, па а па. Сквозь сон, дороги кампаний. Большая алжирская: Арзамас. Две малые (швейцарская и французская). Правда о хлебе и винограде.

Петербургские сумерки руин. Над крышами словно столицы мира. Мир как крестьянская община, катакомбы, крестьянин не язычник из французского Средневекового пейзажа и не мужик из словаря «Робер», катакомбы Третьего, троянского мира, сумерки просвещенья. Педагогическая поэма, но не про крестьян, а про сумерки вечного города. Воображаемые огороды крестьян. Пейзаж, пейзане, коровы. Улица Марата, девять, за баней, место рядом с бывшей церковью, воспоминание без руин, баня как мемуар, римская теплая терма как хлев. Поднимаемся. Страшно от такой красоты, словно вражья во всей силе, краски заката. Но не яркие как в опере, а более больнее. Квартал вокзала, после лекции в университете о дадаизме, сюрреализме как способе мыслить, жить, творить. Андрей, стриженый, смешной и трогательный с ушами, а тот другой, но пусть он ждет, пока мы кончим. Ищу где разменять сто, чтобы отдать двадцать пять, плата за. Роман о сумерках в городе, в голове, душе и мыслях. Плеоназмы пленительны. Живем на деньги от алжирской кампании во глубине России, арзамасская зима-весна, рубли и доллары, швейцарские франки альпийской кампании, точнее швейцарской кампании, где горы Юра. Без ошибки не любят как воду без стрекоз и ила.

Воспоминание о вениках и стороже соседней базы «Алые паруса», романтика бани с алжирцами и переводчиком Андрюшей. Баня, песни, возвращение в дом. Сквозь ветки, через забор, по дороге к «Мальчишу». Федоровна, как императрица, гран-дама тех мест, хозяйка санчасти в лесу как на войне. Открытие России, пафос, благодаря алжирскому походу в снегах и весной, в росах и ландышах. Алжирская тетрадь (Арзамас). Кровать плывет туда.

Глиняная пещерная фигурка, подсвечник, память о Вадиме. Мытищи, другая родина, необъятная, родная, весенняя. Негры, утки словно в японской воде, цветут вишни. Я подхожу к тому спящему дому, дрожь весны, какая-то сила уводит, как под гипнозом, я не знаю он был или не был, такой романс, жестокий и городской.

Очарование манекенов, Ж. Де Кирико, Бретон, Элюар, Сюппо, Деснос, Дали, Гала, Макс Эрнст, другие окопы, война. Маньяки манифестов, заложники снов. Лекция профессора словно ацтека с золотыми серьгами в ушах. Нева, широкая как Э., дом поэта, тихо кланяюсь ему, почти китайская церемониальность, почти японская, наша. Фрегат Примогэ, грамотка французского капитана русскому словно японскому или к. переводчику. Сумерки, фейерверк в Петергофе, фонтаны, дождь, дворец. Переводчики французские и русские, красная икра в лоханке из дворца, вино и фрукты. Дезирхены и плезирхены опущены в потоп, унесены. Перевод страсти, сигнальные системы, собаки, драконы, змеи. Орнамент текста. Зависть, роман Ю.Олеши. Три толстяка, сказка. Ни дня без строчки. Камни, в том числе. Булыжники, минералы, их драгоценность, иерархия камней. Поиск аметиста, вдовьего камня, его красота.