Дарен Кинг - Boxy An Star

— Правильно, Звездочка. — Мы со Звездочкой идем, держась за руки. Идем ко мне. — То, что нам нужно, у нас уже есть.

Ночное небо — оно как холодная пленка, которая липнет к коже. Мы идем, держась за руки. Пленка холодная, а руки теплые. Мы идем на детскую площадку, где лесенка. Ну, чтобы лазить. Нам всегда нравились эти лесенки. Еще когда мы были совсем-совсем маленькими и учились в школе. Мы всегда после школы ходили гулять на площадку и лазить по лесенкам. И сейчас тоже ходим. Но уже не всегда. Потому что когда мы идем ко мне от дома Звездочкиной мамы или от Коробка, мы не всегда выбираем такую дорогу, чтобы пройти мимо детской площадки. Но иногда выбираем. Чтобы зайти на площадку, где лесенка. А иногда — чтобы зайти в магазин. Мы заходим в магазин. Берем шоколадный батончик. Выходим. Не заплатив за батончик. Мы его делим на две половинки и едим, каждый — свою половинку. Это мы так гуляем. Здорово, правда? Два сумасшедших придурка, которые делают всякие сумасшедшие штуки. Но нам смешно. Мы смеемся. Просто гуляем. Идем в парк, на детскую площадку. У нас нет никакого батончика. Магазин потому что еще закрыт. Потому что еще слишком рано. Я просто рассказываю, что мы со Звездочкой делаем, когда гуляем. Мы с ней сидим на качелях на детской площадке.

Звездочка говорит:

— Правда, это смешно, ну, что мы ели таблетки?

— Что?

— Таблетки.

— А что таблетки?

— Ну, что мы их ели. — Звездочка говорит: — Правда, это смешно?

— Да, — говорю, — Смешно.

Я вспоминаю об этом и улыбаюсь.

— Это было прикольно, когда мы их ели. — Звездочка говорит: — Но я говорю не о том. Я говорю, что вот раньше мы ели таблетки. А теперь не едим. И нам даже не хочется. И что самое смешное: когда мы их ели, мы их ели всегда. Постоянно. И мы были уверены, что если вдруг перестанем их есть, то все станет ужасно дурацким. — Звездочка говорит: — И вот мы перестали. Мы уже не едим таблетки. А все не такое уж и дурацкое. Даже наоборот.

— Да, — говорю. — Не дурацкое.

— Мне казалось, что, если я перестану их есть, у меня все будет болеть и вообще не останется сил. Ни на что. И я буду лежать целыми днями в кровати и спать. — Звездочка говорит: — Но все оказалось не так, как я думала.

— Да, — говорю. — Не так.

— И еще мне казалось, что, если я буду и дальше вот так есть таблетки, у меня мозги завернутся. А потом мне казалось, что они завернутся, если я перестану их есть. Но сейчас я не ем никаких таблеток, и с мозгами вроде бы все в порядке.

— Да, — говорю. — Все в порядке.

— И мне уже вовсе не страшно. — Звездочка улыбается и говорит: — Я знаю, что происходит вокруг.

— Я тоже.

Звездочка смотрит на меня и говорит:

— Правда?

— Ага.

— Правда, Ствол? — Звездочка говорит: — Ты знаешь, что происходит?

— Да.

— Правда знаешь?

— Да, — говорю. — Я же сказал, что да.

— Тогда скажи, что происходит.

— Ну... — Я пожимаю плечами, потом смотрю по сторонам. Все очень просто. — Мы сидим на качелях на детской площадке. Площадка — в парке, парк — в Лондоне. Мы качаемся на качелях. Разговариваем обо всем. Ночью. Вернее, ранним утром. И нам хорошо. Только немного прохладно.

— А что мы делаем?

— Просто сидим, разговариваем. И качаемся на качелях.

Я не понимаю, к чему она клонит.

— А что это?

— Что?

— Ну, качели. — Звездочка говорит: — Что это такое? И чем они были, когда еще не были качелями? Потому что это не совсем качели, не настоящие качели.

Я пожимаю плечами. Не понимаю, о чем она говорит.

— Их же делали совсем для другого, правда? Ну, в самом начале.

Я смотрю на качели. На свои, на которых сижу. И на те, на которых сидит Звездочка. Все очень просто. Я говорю:

— Это были колеса. Ну, шины на автомобиле. А потом кто-то их снял и сделал из них качели.

— А что еще? — Звездочка говорит: — Почему их сняли с автомобиля и сделали из них качели?

— Ну, — говорю. — Они раньше стояли на автомобиле, так?

— А потом...

— А потом он разбился в аварии, автомобиль. — Я пожимаю плечами. — Ну и вот.

— Что?

— Жена погибла на месте. Этот кто-то, чей автомобиль, он выбирается из разбитой машины. Тушит огонь. Снимает колеса. Снимает шины. Делает из них качели.

Теперь мы со Звездочкой смеемся. Мы потому что живем в смешном мире, где много всяких вещей, которые становятся тем, чем становятся, совершенно не так, как можно было бы подумать вначале. И это смешно и забавно. Она об этом и говорит, Звездочка. Мы бы сейчас не сидели на этих качелях и не говорили бы о том, что нам совсем не нужны таблетки, если бы мы раньше не ели таблетки. Мы сидим здесь как раз потому, что раньше мы ели таблетки. Все очень просто. У нас были таблетки и поэтому мы их ели. Раньше мы ели таблетки, и поэтому не едим их теперь. Теперь мы их не едим и поэтому пришли сюда, в парк. На детскую площадку.