Дарен Кинг - Boxy An Star

— ...не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу...

Она так и сделала. Залезла мне в рот языком.

Мы со Звездочкой целуемся взасос. В рот, с языком, как большие. Под этим пакетом с таблетками. Ерзаем туда-сюда. Тремся друг о друга. Мне хорошо. Очень даже. То есть по-настоящему хорошо. Это все из-за ешек. Ощущения классные, да. И они все сильнее и сильнее. Ну, ощущения. Я их чувствую. Да, да, да. Вот они, здесь. Интересно, а Звездочка тоже их чувствует? Надо спросить.

— Слушай, Звездочка, — говорю. — А ты тоже чувствуешь, да?

— Ммммммм... да... я чувствую.

— А что ты чувствуешь?

— Я чувствую, как мы с тобой под пакетом.

— Но что именно ты чувствуешь, Звездочка? — Я имею в виду те ощущения, которые от ешек. — Что ты чувствуешь внутри?

— Э... Внутри я чувствую, что твоего безобразника нет там, внутри. Потому что его я не чувствую. Потому что его там нет. А должен быть, обязательно должен быть. Давай засунем его в меня. Чтобы я его чувствовала. Ну давай. Ты же у меня не мужчина, а зверь.

— Нет, Звездочка. Я тебя спрашивал не о том. Я тебя спрашивал, что ты чувствуешь под ешками. То же самое, что и я?

— Да, Ствол. Я чувствую. И от этого мне хочется еще больше. Давай уже заниматься глупостями. Сначала — чуть-чуть, а потом — по-настоящему. Долго-долго. Самыми глупыми глупостями.

— А мы с тобой чем занимаемся все это время, пока разговариваем? Только и делаем, что целуемся. По-моему, это и есть самые глупые глупости.

— Нет, только целуемся — это не самые глупые глупости. — Звездочка улыбается и облизывается, как в рекламе. — А я хочу самые-самые глупые глупости. Которые самые нехорошие.

— Слушай, Звездочка, иногда ты меня напрягаешь. Нет, правда. Я вообще не понимаю, о чем ты думаешь, где начинаешь и где кончаешь. Я только одно понимаю, что ты все время твердишь, что тебе хочется всяких глупостей, только об этом вот и говоришь, а я говорю, что мне больше не хочется глупостей. Ну, потому что не хочется.

— Ну давай. Полижи меня, только как следует, по-настоящему. И сделай со мной что-нибудь нехорошее. Засунь в меня своего безобразника. Ко мне внутрь.

— Мой безобразник устал. Видишь, спит.

— Тогда полижи меня там, внизу.

— Мы и так лижемся тут внизу, под пакетом с таблетками, — говорю я. — И, кстати, мне уже надоело лизаться.

— Ну, Ствол. Ну пожалуйста. Ну хотя бы один разочек. А потом я отстану. Только сперва оближи.

— Ну ладно. Но только один разочек.

Делать нечего: облизываю. Но не внизу. Только вверху

Звездочка говорит:

— Ты что, считать не умеешь? Какой это разочек? Это даже не полразочка.

— Я только таблетки умею считать, но сейчас не могу сосчитать даже таблетки, у меня все двоится, и поэтому я насчитаю их больше, чем есть.

— Насчитать больше, чем есть, это же здорово, Ствол потому что тогда получается, что тебе достается больше, чем досталось на самом деле. — Звездочка говорит: — Вот смотри, если я сосчитаю все глупости, которые ты со мной сделал, и насчитаю их больше, чем было, значит, их было много, а если я буду считать только те, которые были на самом деле, тогда их почти что и не было. А если я насчитаю их меньше, чем было, тогда, получается, я вообще ничего с тебя не поимела.

— Вот ты вечно такая. Всегда тебе нужно чего-нибудь поиметь, — говорю я. — Почему ты не можешь, как я? У меня нет ничего, но меня это не напрягает. Потому что по внутренним ощущениям у меня вроде как что-то и есть.

Звездочка пожимает плечами.

— Слушай, Ствол, а чего мы лежим под пакетом? И почему он такой большой?

— Не знаю, — говорю. — Но он и вправду большой, и мы под ним лежим.

— Да, но как мы под ним оказались? И зачем? И когда?

Я пожимаю плечами:

— Не знаю. Но у меня ощущение, что мы были под ним всегда и в то же время совсем недолго.

Звездочка говорит:

— Слушай, Ствол, может, попробуем выбраться и посмотреть, что там снаружи. Ну, над пакетом. И где он вообще. Тогда мы хотя бы поймем, откуда мы под него забрались.

Иногда она жутко меня напрягает, но она все равно очень умная, и все самые лучшие мысли рождаются у нее в голове, и мне очень нравится ее мысль, чтобы выбраться из-под пакета и посмотреть, что снаружи, так что мы оба высовываемся наружу, из-под пакета с таблетками, под которым мы под. Когда мы высовываемся, он как будто становится тяжелее. Как будто кто-то уселся на наш пакет и на нас под пакетом. Какой-то парень. Нет, не какой-то, а Коробок.

— Привет, Коробок.

Звездочка говорит:

— Привет, Коробок. Классно, что ты тоже здесь.