Абрахам Вергезе - Рассечение Стоуна (Cutting for Stone)

Для эритрейцев присоединение их земель к Эфиопии было тяжким ударом, как если бы освобожденную Францию вдруг присоединили к Англии по той лишь причине, что обе страны населяют белые, которые едят капусту. Эритрейцы тут же начали партизанскую войну за свободу.

Но в присоединении Эритреи к Эфиопии были и свои плюсы: так, стажерка получила стипендию на обучение в единственном в стране медицинском училище в Аддис-Абебе, в госпитале Миссии, – первая юная девушка из Эритреи, столь высоко отмеченная. До этой самой точки ее восхождение к вершинам образования было блистательным и беспрецедентным, образцом для ровесников. Самое время судьбе вмешаться и подставить ножку.

Правда, в том, что карьера юной медсестры в клинике не заладилась, судьба оказалась ни при чем, как ни при чем были и затруднения с амхарским и английским языками (которые она достаточно быстро освоила). Зато выяснилось, что хорошая память («зубрежка», по определению матушки) ни к чему, когда надо у постели больного определить, угрожает ли что-нибудь его жизни. Да, конечно, она могла словно мантру повторить названия всех черепно-мозговых нервов (чтобы ее собственные нервы успокоились). Она могла верно смешать все компоненты Mistura Carminativa (один грамм бикарбоната натрия, два миллилитра нашатырного спирта и тинктуры кардамона, ноль шесть миллилитра настойки имбиря, один миллилитр хлороформа, долить мятной водой до тридцати миллилитров) от диспепсии. Но у нее никак не получалось то, что выходило у ее соучениц играючи, – развить в себе единственный дар, которого, по словам матушки, ей недоставало. Чутье сестры милосердия. Единственное упоминание об этом самом чутье, которое имелось у нее в тетради и которое она затвердила назубок, повергало девушку в тяжкое недоумение и вызывало только злость.

Чутье сестры милосердия важнее знаний, хотя знания только улучшают его. Чутье сестры милосердия – качество, которое невозможно определить, хотя оно неоценимо в случае наличия, а его отсутствие бросается в глаза. Если перефразировать Ослера, медсестра с знанием, но без чутья подобна моряку на достойном корабле, но без карт, секстанта или компаса. (Разумеется, сестра без книжного знания вообще не должна выходить в море!)

Во всяком случае, наша стажерка вышла в море – уж в этом-то она была уверена. Полная решимости доказать, что карта и компас у нее имеются, она кидалась исполнять любое поручение, до того ей не терпелось показать свой профессионализм и продемонстрировать свое чутье сестры милосердия (или скрыть отсутствие такового).

По переходу между операционной и прочими помещениями госпиталя она мчалась, будто за ней гнался джинн. Пациенты и родственники оперируемых сидели на корточках (а то и скрестив ноги) по обе стороны прохода. Босоногий мужчина, его жена и двое маленьких детей трапезничали: совали куски хлеба в миску с чечевичным карри, а младенец, почти полностью скрытый материнской шамой, сосал грудь. Семейство тревожно обернулось при виде бегущей девушки, что придало ей важности в собственных глазах. Во дворе женщины в белых шамах и алых платках обступили скамейки амбулаторных больных, ну вылитые куры с цыплятами, если смотреть издали.

Она взбежала по лестнице к комнате мамы. На стук никто не ответил, но дверь оказалась незаперта. В полумраке сестра Мэри Джозеф Прейз лежала под одеялом, повернувшись лицом к стене.

– Сестра? – негромко осведомилась стажерка и, услышав в ответ стон, приняла его за знак пробуждения. – Доктор Стоун прислал меня сказать… – Она с облегчением припомнила все, что ей велели передать, подождала ответа и, не дождавшись, подумала, что мама за что-то на нее рассердилась. – Я бы вас не беспокоила, меня доктор Стоун прислал. Извините. Надеюсь, вам лучше. Вам что-нибудь нужно?

Она помедлила еще, пожала плечами и покинула комнату. Поскольку доктору Стоуну в ответ ничего передать не велели, да к тому же начинались занятия по педиатрии, в Третью операционную она не вернулась.

Только во второй половине дня Стоун попал в сестринское общежитие. К тому времени он произвел одну аппендэктомию*, две гастроеюностомии** в связи с пептическими язвами***, вправил три грыжи, прооперировал водянку яичка, произвел частичную резекцию щитовидной железы и пересадил участок кожи, но, по его понятиям, все это проходило недопустимо медленно. Он понял, что скорость его работы как хирурга в значительной степени – куда более значительной, чем он мог себе представить, – зависела от сноровки сестры Мэри Джозеф Прейз… Почему он должен забивать себе всем этим голову? Где его ассистентка? И когда она вернется?