Стюарт Хоум - Красный Лондон

Дженет быстро приближалась к оргазму, увлекая за собой Вэйна. Они перестали существовать как индивиды; слились с единым космическом флюидом. У Керра в паху уже закипал любовный сок, как вдруг в его мысли ворвался настойчивый стук в парадную дверь. Кто-то отбивал мотив «Raw Power» группы Iggy and the Stooges , то есть заявилась либо Арадия, либо сестра Сьюзи. Вэйн подумал, что ему больше пользы от любой из этих телок, нежели от Тек, и вытащил любовный мускул из пизды Дженет, даже не потрудившись, чтобы она кончила.

— Ты куда? — запричитала Тек. — Давай продолжим. Я еще не кончила.

— Иди на хер! — огрызнулся Керр. — Эгоистка сраная, только о себе, блядь, и думаешь. Тебя все понравилось? Какого хрена тогда выступаешь? Арадия пришла или Сьюзи. Я спущусь открыть.

Невзирая на протесты Дженет, Вэйн выскочил из постели и натянул джинсы. Адольфа дома не было, и, подойдя к двери, Керр с удивлением обнаружил, что открыл ее Феллацио. А он и не знал, что Джонс дома. Ублюдок, видимо, решил взять выходной.

— Вчера я ходила на заседание Комитета Монахов, — излагала сестра Сьюзи Феллацио, — принято решение об исключении тебя и Адольфа из «Восьмиконечной звезды». К сожалению, процедура займет месяц, но как только уладятся все юридические аспекты, вы перестанете стоять на пути духовного развития Вэйна. Ты мерзавец. Ради моего любимого я вынуждена была добиться, чтобы тебя выгнали из «Восьмиконечной звезды».

При этих словах Керр возликовал. Ясно, сестра Сьюзи горит желанием возобновить их отношения. Вэйн прекрасно понимал, что она сохраняет лицо, оправдывая собственное идиотское поведение неким дурным влиянием, которое якобы оказывают на него Феллацио и Адольф. В любом случае такой поворот событий удачен. Теперь все обнаруженные недостатки его характера можно списывать на внешние обстоятельства. Это сильно упростит существование Керра.

Феллацио неожиданно понял, что выступление сестры Сьюзи его совсем не раздражает. Он располагал сведениями, запросто способными навсегда дискредитировать жилищное сообщество «Восьмиконечная звезда». Как-то осенью он отксерокопировал все значимые документы и заклеил их в конверт с адресом «в издательство газеты «Восточный Лондон», Полу Пратту лично». Феллацио порадовался за свою интуицию. Благодаря ей, он выслушал новость, что его собираются вытурить из дома, спокойно и без злости. Как только он отнесет конверт на почту, «Восьмиконечную звезду» прикроют быстрее, чем вы успеете сказать «Зловещий культ и мошенничество в жилищном кооперативе».

СЕБАСТЬЯН ФЕЙМ УХМЫЛЯЛСЯ собственному отражению в зеркале гримерки. Последняя подтяжка вернула его физиономии юношеский вид. Слава богу, у него достаточно денег на операцию, доказывающую способность медицины справится с разрушительным воздействием времени и неумеренности в выпивке! Слова, показавшиеся когда-то Фейму богохульными, сегодня представлялись самыми что ни на есть благочестивыми. Начав карьеру в сложной обстановке, Себастьян обнаружил, что взносы в христианские благотворительные организации не только обеспечивают ему хорошую репутацию, но и изрядно повышают продажи записей.

Обретение Господа мало изменило консервативные взгляды Фейма. С четырнадцати лет он ревностно поддерживал реакцию. Себастьян чуть не обоссался от счастья, когда впервые получил возможность поставить крестик напротив фамилии кандидата от консерваторов. Подростком Фейм без устали разносил агитки тори жителям Истборна. Стареющий поп-певец прекрасно помнил, как песня «Кто не работает, тот не ест» стала его первым хитом. Композицию изъяли из репертуара, когда организатор турне заметил, что она вызывает недовольство либерального контингента, привлеченного ранее его благотворительной деятельностью. Но до сих пор стихи в точности выражали мнение Себастьяна по поводу всяких типов, которые норовят сесть обществу на шею, едва у них возникают проблемы нехватки еды, одежды, жилья или денег.

Фейм находился в прекрасном настроении. Он готовился выступить перед подростками, чьи родители поддерживают организацию «Планета золотого миллиарда». Себастьян очень любил детей, особенно мальчиков двенадцати-тринадцати лет. Ему нравилось раздевать их догола, шлепать по попке, щупать их и играть с ними в изысканные игры, подсказанные ему воспитательными фантазиями. Фейм ни разу не нанес детям серьезных увечий из-за своего абсурдного извращения, поэтому чиновники «Планеты золотого миллиарда» с удовольствием подгоняли ему двух-трех малолетних отпрысков сторонников движения из рабочего класса, чтобы после выступления у него были товарищи для игр. Но сперва Фейм будет сорок пять минут петь под акустическую гитару. Перед столь благодарными зрителями это само по себе доставит ему большое удовольствие.