Дзиро Осараги - Возвращение

Кёго смог приехать в Токио только в середине осени. Он вышел в город с Токийского вокзала и стоял на остановке в ожидании трамвая. Недалеко перед ним тянулся старый внешний ров Императорского дворца, который был наполовину заполнен грязью, кирпичом и всяким мусором от пожаров, и всё это было перемешано с небольшим количеством оставшейся воды, представляя собой заброшенный и печальный вид под лучами осеннего солнца.

Кёго смотрел на ров, и у него в памяти всплыл когда-то прочитанный рассказ Henri de Regnier. Очень обычный человек после очень обычной скучной жизни в качестве конторского служащего или кассира в банке вышел на пенсию по старости. Его пенсия и те небольшие накопления, которые он смог сделать, позволили ему купить небольшой домик в предместье, и впервые в жизни он мог жить, как хотел, хотя и довольно скромно. Он настроился на счастливую старость, ибо он был хороший, простой человек с небольшими потребностями, и подобно типичному французу, довольствуясь маленькими радостями, был готов спокойно жить, не беспокоя никого, если его самого не будут беспокоить. Из гостиной своего нового дома он мог видеть растущую возле дороги акацию. Это было большое старое дерево, и его ветви простирались широко и красиво. Он увидел его в первый же день, когда въехал в свой дом, и с тех пор дерево стало его другом в его монотонной маленькой жизни. Ему нравились формы и размах его ветвей, и любование им наполняло его чувством достатка. Оно было идеальным другом, и в их дружбе не было осложнений, какие бывают в человеческих отношениях. Когда он вставал утром и шёл поднимать жалюзи, он уже думал об акации, и, увидев её во всей красе, сверкающую в лучах утреннего солнца, не мог не поздравить себя со своей счастливой жизнью. Каждый день он выносил кресло в сад и сидел в тени своей акации, читая или принимая пищу. У него не было ни таланта, ни честолюбия, и он был убеждён, что никто не может иметь более счастливую старость. Впервые жизнь была благосклонна к нему, и только сейчас в свои последние годы он почувствовал, что стоит жить. Постепенно акация, которая была одного с ним возраста, стала его самым близким другом, и он почувствовал, что его жизнь и жизнь дерева как-то связаны друг с другом. Естественное чувство для одинокого старого человека.

Однажды утром, когда он был ещё в кровати, он услышал необычные звуки на улице. Он вскочил и бросился к окну. Несколько рабочих, посланных городским муниципалитетом, стояли около его акации. Они уже обрубили её ветви и начали выкорчёвывать её голый ствол. Акация мешала уличному движению, и её надо было убрать.

Печальный вид рва, который заполняли разным мусором, напомнил Кёго этот рассказ. Он был бесполезен, и они засыпали его, и никто не знал, что будет построено на этом месте. Вода вносила огромное разнообразие в облик города, смягчала его атмосферу, придавала особое очарование. Но никто не думал об этом, и работа форсировалась в чисто японской манере. Никого не волновало, что это была знаменитая набережная Яэсу, названная так в честь Jan Josten, который приехал и жил в Японии, когда она была ещё отгорожена от всего мира, или что сам ров принадлежал замку Тиеда, знаменитому в истории страны задолго до того, как он стал Императорским дворцом. Ров был бесполезен в современном Токио, поэтому никто не высказывал сожаление по поводу того, что грузовики постепенно заполняли его мусором. Кёго был уверен, что ничего подобного не могло бы случиться в Париже. Если бы кто-нибудь там начал переделывать исторический ров или улицу, все граждане выступили бы с шумным и упорным протестом. Они признали бы их неудобство, но это не остановило их от любви к ним.

Кёго отвернулся от рва с его последними остатками воды. В это время подошёл трамвай. «Глупо думать обо всём этом», — сказал он себе. Токио — это большое общежитие для людей, приехавших из разных уголков страны, которые не считают его своей родиной и которым безразлично, какие изменения в нём происходят.

Кёго сошёл с трамвая на остановке Хитоцу-баси и подошёл к зданию, в котором размещался лекционный зал Керицу. На афише у входа большими чёрными буквами были напечатаны темы сегодняшних лекций и имена лекторов. Среди них было имя Тацудзо Оки и тема его лекции «Логика в условиях новой культуры». Лекция уже началась, и вестибюль был пуст. В кассе ему сказали, что комната ожидания лекторов находится за углом здания, куда можно пройти через боковой вход.