Дзиро Осараги - Возвращение

— Твоё письмо явилось для меня неожиданностью. И я не сразу понял, от кого оно, так как имя было написано латинскими буквами — Кёго Мория. Кто же это, думал я.

— Самое главное, ты хорошо выглядишь. Однако, Усиги, ты уже капитан 1-го ранга…

— Похоже, что да, — засмеялся Усиги. — Однако как ты здесь оказался?

— Где бы ты ни встретил человека без гражданства, подобного мне, удивляться этому нечего. Однако даже я сам удивлён в этот раз. Я приплыл из Суматры и только в Сингапуре узнал, что началась война. При подходе к Сингапуру нам навстречу из порта выходил «Принц Уэльский», и даже тогда я не знал о войне. Высадившись на берег, я волей-неволей так и застрял в Сингапуре. Японские бомбардировщики пролетали над головой. Я предполагал, что это были самолёты морской авиации, но это отнюдь не вызывало хорошего чувства.

— Да, Мория. И ты мог бы быть в одном из них, — сказал капитан.

— Нет, это не приходило мне в голову. Я скорее думал о своей жизни, о том, что могу погибнуть под бомбами императорской морской авиации. Ведь судьба любит посмеяться над тобой.

— А зачем ты приехал в Сингапур?

— Чтобы сесть на корабль, идущий назад в Европу. Видишь, что из этого получилось, — и на его мальчишеском лице появилась горькая усмешка.

— Затем армейские отряды захватили Сингапур. И вот я встречаю на улице японских солдат, это я, который поклялся никогда до самой смерти не общаться с японцами. Если бы это были профессиональные солдаты, то я, отвернувшись, просто прошёл бы мимо. Но это были молодые парни, невинные и беспомощные как дети. Было просто больно смотреть на них, было такое чувство, как будто меня насильно вернули в Японию, в которую я не хочу возвращаться. Даже что-то хуже…

— Ты разговаривал с кем-нибудь из них?

— Да, но не как Кёго Мория, а как иностранец, говорящий по-японски. И они в отличие от японцев, которых можно встретить где-нибудь в Европе, не пытаются назойливо тебя допрашивать. Иногда я слышал трагические истории. Какую ужасную войну начала Япония. Ты так не думаешь?

При этих словах лицо даже старого друга капитана Усиги окаменело, и он ничего не ответил. Своим молчанием Усиги как бы упрекнул Мория, ибо тот должен знать, что военный человек действует в соответствии с приказами начальства.

— Если бы я был сейчас в Европе, то более спокойно относился к судьбе своей родины. Однако совершенно случайно я оказался в Сингапуре, где я всё время наталкиваюсь на японских солдат и иногда разговариваю с ними. В этом и разница. Тяжёлое испытание. Япония проиграет эту войну. Ты так не думаешь?

Капитан Усиги горько усмехнулся.

— Я не могу ничего сказать. Давай прекратим разговор об этом…

— Да, да. Я был груб. Более того, я уже и не японец.

— Послушай, ты не думал вернуться на флот? По крайней мере, тебе будет, где умереть. Я думаю, для этого есть способ. Поэтому я и здесь.

— Я воспринимаю это как проявление дружеских чувств. Но неужели императорский флот зашёл так далеко, что может вновь принять человека, который растратил и присвоил казённые деньги, а затем скрылся за границей.

— Даже ты не имеешь права так говорить, — лицо капитана Усиги покраснело от гнева, но он сразу взял себя в руки.

— Я слышал об обстоятельствах этого дела и полагаю, что ты не настолько виновен. Зная твой характер, я чувствую, что ты один взял всю ответственность на себя. Ведь это так, Мория?!

— Ты хочешь мне посочувствовать, — спокойно сказал Мория. — Это не нужно. Прожив более десяти лет за границей, я потерял подобные сентиментальные чувства. Я уподобился еврею. Честно говоря, разговаривая с тобой, я испытываю чувство растерянности. Трудно говорить, когда в чём-то наталкиваешься на несовместимость. Это относится и к воспоминанию о прошлом. Ты, Усиги, был в своё время прямолинейно воспитан, и я, только сделав поправку на это, сознаю, что ты остался честным военным. Во-первых, ты намерен рано или поздно умереть в этой войне. И твоя готовность это не только решимость военного. Ты понимаешь, что происходит, и предвидишь поражение…

— Прекрати! — резко перебил Усиги и поднялся со стула. — Давай я лучше покажу тебе красивую женщину в японском кимоно. Я пришёл не для таких разговоров.

Мория посмотрел на него, как будто он услышал что-то поразительное.

— Ты хочешь, чтобы я с тобой куда-нибудь поехал?..

— Нет, я хотел показать тебе красивую японскую женщину, которую я подобрал по дороге…

— Значит, ты приехал с женщиной?.. Но поговорим об этом позже. Хотя я и слышал, что Тосисада Усиги был назначен здесь штабным офицером, я не собирался с тобой встречаться, однако, несмотря на опасность, я всё же послал тебе письмо. Для этого есть причина. Хозяин этого дома, который приютил меня, имеет также дом в Сингапуре, где живёт его больная мать. Командование японским флотом издало приказ о реквизиции этого дома для использования в каких-то своих целях. Состояние здоровья не позволяет перевезти её в другое место без угрозы для жизни. Если вы хотите открыть там ресторан или ещё что-нибудь, то семья предоставит другой дом с тем, чтобы не перевозить больную. Если обязательно нужен этот дом, то не могли бы власти предоставить автомашину для перевозки больной. Ведь ты знаешь, что китайцы не могут свободно пользоваться автомобилем…