StEll Ir - Ночной Полёт. Огнеплавкая лель

Он глумился как маленький и не знал тоски и усталости в новоратных трудах и усердии… Он метался как угорелый и гноил и гноил и жёг и перекашивал им челюсти и играл в неспелые стреляющие виноградинки с ихними мёртвыми яблоками мёртвых их всегда всегда всегда мёртвых глаз… И не уставал удивляться и думал - так вот вам какой оказывается!!! Нужен был просто полёт … вот какой вам был нужен просто полёт!… А-а-а я-то не знал и, простите, до этого по глупому ошибался… вы уж извините, пожалуйста, но я теперь на скорую быстро быстро всё очень быстро поправлю! Я очень …

И он поправлял ласковой неустальной рукой и они дохли ещё и ещё и ещё раз они дохли и дохли и дохли! У него пальцы деревенели душить их и он даже не нервничал, тогда он душил их пальцами ног, потом пальцами мёртвых птиц,…,.,,, потом вообще всякой под руки только чтобы хуйнёй…

это было подобно горящему сердцу обжигающего себе ладони данка ... кто умрёт только один раз и только попробует тому так понравится что потом больше уже не оторвать… и лакомые кусочки сердца разлетаются в искры в высоковольтных приступах смертельноопасной неги и добра…

Нежданно очнувшись по за бездной сознания как чувствуешь?.. не приду?.. изымись… У тебя глаза – когти острыи… полосками свет по спине – это звезда… никуда не детая так и не зарубцевавшаяся… свет… сквозь зеркало… молнией… ток

Свободно распахнув крылья, отбросил никчемь, как тень и подорвал ни об что, ни об что, ни об что… Ведь оно придёт невыжданно и вовсе не упредив…

Он как раз мастерил усердно из колечка чеки фэ один свежевыдернутой сиб-бе талисман… Время ведь ограничено, понимаете… Или может быть он был искусный умелец-левша и совсем всё равно… Главное ведь трудолюбие… Терпение и трудолюбие… И, возможно, настойчивость… Если локти в крови – это чья?.. кровь, судьба, человеческий ток… Чья, спрашивается, чека?.. Хто сзымал?!. Ну и так далее… Он был м-мастер, что ж, один слов…

А ана… У иё губы покусаны как у волк… И в глазах ядерный выстрел на поражение… Ни да любви… Она ни думала, а пришла… Лишь так получилось... Случайно совершенно... Как говорится, наверное, выверек... Из полосы утративших почти причину боёв и из-под нескончаемого проливного огня...

Мастеровой весь покрючился… Сиб-б-бе в полатаных лохмотах пока… мягкий на вид… Сидит чинится… У него жизнь и так хорошо… Для чего ты пришла?..

– …пить… – почти неслышно, нечувствуемо, словно из ничего...

Оно помирало в углу… Насмерть раненное, непроболтавшееся врагу за ту саму военную тайну…

Он спыднявсь… Кряхтел, еле ворочался, уставал – ведь чека… Уже вынута и аакуратно же вроде положена рядышком на столе, а вот запропастилась куда?.. А тут воду нести… Ну уж нёс… Притарможеный!.. Бинты бы бинты… Бинтов не было, было многому не до бинтов...

«Да они что же - звёзды на т-тибе резали?..»

«Заткнись, то карта звёздного неба!.. Знай лечи… хирург-демиург…» Товарищ твой, видишь, молчит… Лишь лежит и стонет себе больше внутрь… И признаков пола не подаёт… По амуниции и по звёздам живым на спине никак не она… А по крови вокруг запекшихся губ – она…

Он не сомневался, он сразу узнал… У него дело ведь… «…пить…» Да излечи попробуй т-теперь… а там чека…

Нет, не бог… И бывал иногда не решителен… Не мог решить никак, например, думал: может воткнуть на место, пока всё равно отвлечён ведь, чеку?.. Да всё никак… очень занят был – у иё горлом кровь… Думал помрёт станет легче, ведь у него вся одёжка полатана, жизнь в труху и вообще мягко-тёплое пыли комок… агнеопасна стат пыль…

Она раскрыла глаза и если б не утраченные силы и оружие выстрелила б… Его контуры обозначали собой ненужность…

- Попей, попей… - постоянно срываясь, он всматривался ей в глаза, стараясь остановить всё шедшую горлом кровь…

Потом, наконец, отлегло, и было до жуткого интересно смывать кровь с её лица – из-под крови появлялись следы испытанной живой боли; такой, что может лучше и не смывать бы горькую кровь - в нём тогда обучалась первым словам темнота…

- Где… наши?..

- Наши давно покинули всё, что здесь, путём методичного ввинчивания в небо… Наши ушли, не оставив надежды, патронов и лжи… Наши вокруг нас, наших не было никогда и уж точно нету теперь, наши – вечный огонь…

Она не услышала ответ, она ушла в забытьё раньше, чем он успел дотронуться влажно-стерильным бинтом до её оцарапанного виска…