Витя Маков - Снежные пирамиды

Подул холодный ветер. Близилась зима, и они в первый раз поссорились. Они перестали целоваться и стали заниматься сексом без поцелуев.

Наступила зима. Выпал снег и они помирились. Их отношения выкристаллизовались как снежинки во что-то конкретное, оформленное, узорчатое и причудливое.

Это было очень давно. Один властитель задумал создать гигантские песочные часы, которые будут отмерять время его правления. Песок он задумал брать из пустыни, что лежала к северу от столицы. Он даже хотел опустошить пустыню, лишить ее песка. Он не хотел знать — насколько пустыня была велика.

Караваны свезли песок из пустыни. Раньше на верблюдах везли мешки с солью и пряностями, а теперь песок. Огромные песочные часы были сооружены в центре столицы. Ради этого разрушили храм местного божка. «Теперь время — наш бог», — сказал властитель.

Прежде чем засыпать песок, в часы опустили десятки пленников. Затем на них высыпали тонны песка. Песок падал вниз, и через некоторое время поглотил всех пленников. «Пройдет время, и нас забудут также как этих пленников... Мы также пленники времени», — любил говаривать властитель.

Песочные часы отмеряли десятилетия. И их не пришлось переворачивать. Властитель был свергнут, а часы разрушены. А спустя века пустыня поглотила город.

Это было затишье перед бурей. Перед бурей 60-х. Было лето 1961 года.

Он был начинающим музыкантом. Юным и безусым. Играл на гитаре и пел в хоре.

Он любил петь «You should feel what I feel; You should take what I take». Это была своеобразная мантра для него. Напевая эту мантру с хором и под гитару, он погружался в мир своих грез. Он представлял себя в огромной комнате, в которой живет много людей. Он хлопал разок в ладоши и ему отвечали двумя хлопками. Если хлопки казались ему слишком громкими, он возвращался в 1961 год. А хор все пел и пел: «You should feel what I feel; You should take what I take».

Музыкант жил в доме, в котором нету дверей вместе с дядей Джо. Дядя Сэм жил через дорогу. Дядя Джо и дядя Сэм враждовали из-за чашки чая.

Однажды музыкант познакомился с внучкой дяди Сэма. Очень скоро она стала его восхищать. Осенью она не сжигала увядшие листья, а бережно складывала их на чердак.

Каждый раз, когда она входила в его комнату он очень радовался. Он знал, что любовь нельзя купить или измерить, но он еще не знал как это выразить. Он считал, что любовь это частный случай «You should feel what I feel...».

В доме дяди Сэма также не было дверей, как и в доме дяди Джо. Поэтому музыкант забирался через окно к той, что его восхищала. Он играл на гитаре, а внизу у дома пел хор.

Хор доконал дядю Сэма и он запретил приближаться к его дому. В противном случае он обещал открыть огонь на поражение. Но в один из дней, когда дядя Сэм обходил свою плантацию музыкант разломал гитарой стену дома и вызволил свою подругу.

Дядя Джо негодовал. Ведь ему почти удалось помириться с дядей Сэмом. Молодые решили уехать в город, подальше от дядюшек.

Спустя несколько лет музыкант услышал «Can't buy me love». Но на тот момент он уже не был музыкантом. Он был дизайнером и проектировал внешнее убранство домов без дверей.

Рядом с местом моей работы находится сельский стадион. Он небольшой. Его вокруг обежать — не проблема. После работы я обычно делаю круг вокруг футбольного поля. Затем еще несколько кругов иду быстрым шагом.

Зимой на стадионе никого не было. Я бегал в одиночестве и видел лишь собачьи следы на снегу.

Я взял отпуск. Но планам поехать на море помешал финансовый кризис. И вот я бегаю по два круга, а скоро буду бегать и по три.

Этот сон мне приснился в одну из тех снежных ночей, которые кажутся какими-то необычайно теплыми.

Я был один дома. Пил красное шампанское и смотрел на засыхавшую елку. Так я и уснул.

И приснилось мне, что стою я посреди площади один одинешенек, а вокруг меня танки. Они движутся на меня. Я хочу убежать, но не могу двинуться. А танки все движутся на меня со всех сторон. Я кричу, но не просыпаюсь. Я раздавлен танком, но не просыпаюсь. Я роняю бутылку шампанского и просыпаюсь.

Мы сидели за столом, и пили лимонад под открытым небом. Солнце приятно грело нас, лимонад приятно охлаждал. Нас было трое: человек в соломенной шляпе, человек в короне и я.

— Здесь не очень, вот на Мальдивах, — сказал человек в короне.